Журнал «Байкал» 2010–01

Наши

Ревет братишка,

мать колыбельную поет.
Сержусь я,
смеется отец.
И —
слезы, сестрою пролитые при родах.
И —
слезы, пролитые при смерти дедом.
Мы — это мир.
И мир этот — наш...

Послезавтра

Если любишь меня -

пусть это будет сегодняшним днем.
Если сможешь влюбить и меня —
пусть то будет завтрашним днем...
Если истинной будет наша любовь —
пусть то будет страданьем и счастьем,
ожидающими тебя
послезавтра...

* * *

Почему-то у поцелуев под звёздами вкус смерти...
И украшения красавиц так пахнут греховным...

Приезд отца

Слышно: где-то заржал один дух.

Навстречу ему дух другой заскулил.
Третий дух в ответ заговорил.

Прозрачность

Это утро прозрачное

лишь тебе я дарю:
всю прошлую ночь снилось мне,
как пело солнце
соловьем золотым,
как плакал
серебряный заяц луны.

Это утро прозрачное

лишь тебе я дарю:
всю прошлую ночь снилось мне,
как ласкал я
дракона золотого солнца,
как серебряной рыбкой
играла луна.

Это утро прозрачное

лишь тебе я дарю:
всю прошлую ночь снилось мне,
как искал я
солнца лотос златой,
как срывал я
серебряный лотос луны...

Ты одна только снишься

все ночи в году.
Это утро — твое.
И твой — этот мир!

Разделим яблоко…

Любимая, давай разделим яблоко.

 Ведь оно — одно на двоих.
Сначала — я раз откушу.
Затем — откусишь ты.
(Я так люблю тебя!)
Потом я откушу: два-три-четыре раза.
А ты —
всего лишь раз.
И —
яблока уж нет!
То было яблоко страданий.
(Я так люблю тебя!)

Любимая, давай разделим яблоко. Ведь оно — одно на двоих.

Сначала — ты раз откуси.
Затем — и я.
(Я так люблю тебя!)
Потом ты откуси:
два — три — четыре — пять раз.
А я —
всего лишь раз.
И —
кончился наш плод.
То было счастья яблоко.

Любимая, давай разделим яблоко,

единственное доставшееся нам,
со вкусом смерти, смерти золотой.
Разрубим пополам серебряным мечом
любви и счастья,
и покоя.
Затем...
Я так люблю тебя!..

Слепота

Как мы слепы! —

пуще всяких грехов
смерти страшимся.
И не ведаем о том,
что дух наш закалится
лишь в борьбе достойной
со страданьями...

Всё мы богу вверяем,

что было иль не было с нами,
не зная,
что смех и слезы —
в конце концов —
одно и то же.

Старуха на закате дней

совсем запуталась:
никак не разберет,
где грех
и где благо...
Сама жизнь ошибается,
полагая, что рай
возможен только в покое...

И мы с тобою, к счастью спеша,

приближаемся только лишь к смерти...

Так и заснем бок о бок

в сырой тишине могилы...