Журнал «Если», 2001 № 08

— Важная информация не для нас, а, скорее, для нашего вида. Разве не так, комиссар? Вы просто великолепны — и одновременно смешны в своем невежестве. Думаете, что стали героями, когда убили призрака? Ерунда, все бессмысленно. Скорее всего, у них нет рубки управления. Морфология призраков, их эволюционная структура основаны на идее сотрудничества, симбиоза; зачем кораблю иметь метафорическую голову? Что же до трофея, с которым вы вернулись… — Он поднял пояс с артефактами призраков. — Здесь нет оружия. Это всего лишь сенсоры, инструменты. Они не способны устроить взрыв или произвести выброс энергии. Даже лук со стрелами более эффективное оружие. — Он выпустил пояс из рук, и тот медленно поплыл в сторону. — Призрак не пытался вас убить. Он лишь блокировал ваше продвижение. Такова их классическая тактика.

Лицо Джеру стало непроницаемым.

— Он стоял у нас на пути. Достаточная причина, чтобы его уничтожить.

Пэл покачал головой.

— Такие люди, как вы, комиссар, уничтожают все, что им мешает.

Джеру с подозрением посмотрела на него.

— Значит, ты придумал способ выбраться отсюда, не так ли, академик?

Он попытался выдержать ее взгляд, но воля Джеру была сильнее, и Пэл отвел глаза.

— Я не говорю о том, что на кону стоят наши жизни — неужели долг ничего для тебя не значит, академик? Неужели ты не понимаешь, что речь идет о судьбе человечества?

Пэл рассмеялся.

— О судьбе — или экономике?

В полном смущении я переводил взгляд с одного собеседника на другого. Мне казалось, что нам следует меньше спорить и больше сражаться.

Пэл взглянул на меня и сказал:

— Видишь ли, дитя, до тех пор, пока исследовательские и горнодобывающие флотилии продвигаются все дальше, пока Третья Экспансия расширяется, наша экономика жива. Ресурсы будут продолжать поступать в системы, где уже выработаны все полезные ископаемые, питая огромные орды людей, которые стали более многочисленными, чем сами звезды. Но как только рост прекратится…

Джеру молчала.

Кое-что я понял. Третья Экспансия добралась до внутреннего края спиральной ветви нашей галактики. Сейчас первые корабли пытались преодолеть огромные пространства, отделяющие нас от следующей ветви.

Наша ветвь, Линия Ориона, была лишь небольшой дугой. Однако созвездие Стрельца являлось одной из доминирующих ветвей галактики. В него, к примеру, входил огромной регион, где рождались новые звезды — один из самых крупных во всей галактике. Там находились громадные облака газа и пыли, способные произвести на свет миллионы звезд. Серьезный трофей.

Но именно здесь жили серебристые призраки.

Когда стало ясно, что наша неумолимая экспансия угрожает не только их таинственным проектам, но и системе в целом, призраки впервые оказали нам сопротивление.

Они организовали блокаду, которую земные стратеги назвали Линией Ориона: плотную полосу звезд-крепостей, расставленных как раз напротив внутреннего края спиральной ветви Ориона, закрыв туда доступ не только колонистам, но и военным кораблям. Этот тактический Ход оказался на удивление эффективным.

Мы сражались за колонии, за возможность строительства новых миров. В течение тысяч лет мы упорно продвигались от одной новой звезды к другой, используя ресурсы одной системы для исследования, терраформирования и освоения следующей. Теперь, когда продвижение было приостановлено, существование человечества оказалось под угрозой.

Призраки не давали людям расширять свои владения вот уже пятьдесят лет.

— Мы задыхаемся, — сказал Пэл. — Наша история знает множество войн, юный Кейс: люди сражаются с себе подобными, а внутренние системы голодают. Призракам нужно только дождаться момента, когда мы истребим друг друга и тем самым дадим им возможность добиться реализации своих более достойных планов.

Джеру опустилась перед ним.

— Академик, послушай меня. Я выросла на Денебе и видела в небе громадные шхуны, которые доставляли к нам сокровища других миров, чтобы мои соплеменники выжили. Мне хватило ума понять логику истории — мы должны продолжать экспансию, потому что у нас нет выбора. Вот почему я пошла в вооруженные силы, а затем стала членом Комитета исторической правды. Я осознала страшную истину, которую проповедует Комитет. Именно поэтому нам приходится трудиться, не покладая рук, чтобы сохранить целостность и смысл существования человечества. Если мы остановимся, то все погибнем.

— Комиссар, ваше представление об эволюции человечества заставляет всех нас стать жертвами бессмысленной войны. — Пэл посмотрел на меня.

— Но, — возразила Джеру, — именно такие представления связывают бессчетные триллионы человеческих существ, живущих на расстоянии тысяч световых лет друг от друга. И объединяют настолько разных людей, что порой кажется, будто на свет появляются новые виды… Неужели вы способны выступить против этого? Бросьте, академик. Никто из нас не испытывает радости от того, что ему выпало родиться во времена, когда идет война. Но разве есть иной путь?

Я дотронулся до плеча Пэла, и он отшатнулся.

— Академик… Вы действительно нашли выход?

Пэл вздрогнул, а Джеру нависла над ним.

— Да, — ответил Пэл. — Можно попробовать.