Журнал `Юность`, 1973-1

Права ли она, считая, что талант — дело наживное?

Если вы с этим согласны или не согласны, попробуйте доказать Лике В. свою точку зрения.

Лика В. ждет ответа!

Здравствуй, дорогая редакция!

Вам пишет ученица 10-го класса. В этом году я кончаю школу.

Кем быть?

Этот вопрос решает каждый выпускник, в том: числе и я. Как всегда, первые советы дают родственники. Один советует идти в медицинский, другой — в дипломатический, но, как часто бывает, мое желание не совпадает с их. ещё с шести лет я мечтала стать артисткой кино. Когда я была во втором классе, я часто просила маму позвонить в студию, чтобы узнать, не требуется ли им актер. Сейчас об этом, конечно, смешно вспоминать. Но вот я кончаю десятый класс и по-прежнему хочу пойти по пути киноартистов. Дома меня отговаривают, считают, быть артистом может талантливый человек. Конечно, я с этим согласна. Но тут возникает другой вопрос. У нас с

Советском Союзе сотни замечательных артистов, и неужели все они с малых лет были талантливыми?

Неужели никто из них не стал хорошим артистом благодаря работе над собой? По-моему, если иметь небольшую склонность к искусству, её можно довести до больших высот, если долго и усердно работать, иметь большое желание. Я считаю так, испытав на своем опыте. В девятом классе я увлеклась волейболом. Посещала спортивную школу. Пошла заниматься я поздно, многие девочки занимались уже четвертый год, потому я играла хуже всех. Но не прошло и года, а я опередила всех подруг. Недавно участвовала в городских соревнованиях. Что это, талант?

Нет. Это огромное желание и упорная работа. Порою после окончания тренировки я оставалась в зале одна. Занималась по пять, а то и шесть часов в день, и вот результат — третий взрослый разряд. Я это пишу к тому, что не обязательно родиться талантом; можно им стать. Может быть, я ошибаюсь. Вот я пишу вам, надеясь на ваш совет. Мне становится страшно при мысли, что меня могут не принять в институт.

Я не представляю себя кем-нибудь другим, не артистом.

Вы извините, что я обращаюсь к. вам, но больше мне не с кем посоветоваться. Я не решалась написать вам, но любовь к кино сильнее моей робости. Вы представляете, как для меня важен ваш ответ. И я буду надеяться увидеть его на страницах ближайшего номера. Извините за нетерпение.

С уважением к вам

Лика В.

г. Тбилиси.

Р. S. Уже когда верстался номер, в редакцию поступил материал «А хотела стать востоковедом…»

Мы прочитали его и решили, что судьба узбекской школьницы Дилором Камбаровой добавит пищи для ваших размышлений над письмом Лики В.

Итак, повторяем ещё раз, — ждем ваших писем.

Дилором КАМБАРОВА: «А хотела стать востоковедом…»

Как ты стала киноактрисой, Дилором, Диля Камбарова, школьница из Ташкента? Как тебя нашёл режиссер Али Хамраев, почему именно тебя предпочёл, перебрав чуть ли не всех молодых профессиональных узбекских актрис? Что это, случай, везение? Почему именно ты сыграла в картине «Без страха» маленькую Кумри, прямую, смелую, устремленную к одному — «быть свободной и равноправной», Кумри, которая первой в кишлаке сбросила паранджу и заплатила за это жизнью? А потом, в новой картине того же Хамраева, перевоплотилась в Айгуль — натуру страстную, решительную, молодую женщину, которая, презрев все традиции Востока, сама приходит к любимому и говорит ему о своей любви! Как ты с такой неистовой страстью и нежностью произносишь: «Ведь у тебя нет жены. Я бесстыжая, я знаю, но мне все равно»? Ты, не испытавшая ещё взрослого чувства? Как же все это началось, как решилась твоя судьба, а, Диля?

— В прошлом году я поехала летом в пионерский лагерь, в горы. Первый раз поехала в лагерь. Что-то сначала не получалось с путевкой, я даже плакала.

Ну, конечно, я и не могла предполагать, что там меня ждет. Однажды мы после ужина стояли на линейке, собирались на лагерный костер. Девочки говорили, что приехало телевидение, будет наш костёр снимать. Нам надоело стоять, мы стали баловаться, смеяться. Смотрю — появляются двое незнакомых мужчин. Разговаривают с нашей вожатой Светланой.

Я даже подумала, что один — иностранец. Очень он был странно одет: белые джинсы, сомбреро, тёмные очки. Мы с ним встретились взглядами. Я чуть смутилась. Но тут же про это забыла. Как только они ушли.

— Это и был я, — говорит режиссер Али Хамраев. Сейчас он без очков, в обыкновенном костюме и даже без сомбреро.

— Да, это был Али Иргашалиевич. Но это я узнала только потом. Когда Светлана вызвала меня к себе.