Журнал Млечный Путь № 2 (28), 2019

- Нехорошо, - возражает советник, знаток законов и обычаев. - Нельзя проливать кровь Чингиза. Следовало казнить бескровно.

- Это всего лишь баба.

- Все равно, и женщин казнят по обычаю. Даже презренную Огул-Гаймиш не зарубили, а как подобает, проволокли нагишом на суд, зашив руки в сыромятную кожу, а после завернули в кошму и утопили.

Дува не слушает советника. Все идет как надо, пусть к власти расчищен. Чапар и его люди сдались без сопротивления. А Урус - чего он стоит теперь? Дува не намерен сам с ним разбираться, Тэмур вскорости получит нужные вести. Дува уже три года как сговорился с императором Юань. Если Чагатайский улус, а теперь и вся Монголия принесет клятву покорности наследникам Хубилая, Юань не станет вмешиваться в дела Дувы.

- Будет большая беда, - продолжает бубнить советник, но слова его не достигают ушей хана.

Вспомнит ли Дува о Хутулун полгода спустя, когда, полностью разбитый параличом, хрипя от нестерпимой боли, пожирающей мозг, он будет долго и мучительно умирать на загаженной кошме, окруженный воющими старухами?

Вряд ли.

1285 - 1286 гг. Чагатайский улус - Западная Монголия.

- Лучше времени не найдешь, - в запальчивости говорит Дува. - Чинким - единственный из сыновей Хубилая, кто имел безусловные права на наследование, и, как говорят, был достоин того. Но его смерть посеет смуту. У Чинкама осталось два взрослых сына, часть советников склоняет Хубилая к тому, чтоб сделать наследником Тэмура, и Каммала будет тужиться из всех сил, доказывая, что он не хуже брата. Есть и сторонники младших сыновей Хубилая. Все они передерутся между собой... тут-то мы и ударим!

Дува, несмотря на молодость, хитер и расчетлив. Весь в покойного отца, Борака. Тот, находясь при дворе императора Юань, сумел войти к тому в доверие. И когда в Чагатайском улусе против воли Хубилая выбрали ханом Мубарака, убедил императора, что, если сам станет ханом, никогда не выйдет из-под его воли. Борак получил ярлык на правление. Только он отлично понимал, что при виде того ярлыка никто в Чагатайском улусе ему власть не передаст. И, оказавшись в родном улусе, пошел под руку главного врага Хубилая - Хайду. С его помощью он сверг Мубарака и стал ханом, как и желал.

Но после смерти Борака началась в Чагатайском улусе такая смута, что нойоны призвали на правление Хайду, который мог удержать власть железной рукой. Дува, сын Борака, согласился с этим решением, ибо оно было разумно, и стал верным союзником хана. И он хорошо знал, о чем говорит, когда поминал о смуте.

Большинство военачальников, собравшихся на совет, было с ним согласно. Но они предпочитали помалкивать, ожидая, пока выскажется Хайду. Много лет он вел борьбу с Хубилаем, но сколько бы не одерживал побед, не мог сокрушить империю. Ибо Хайду - это Хайду. А Хубилай , это помимо него, императрица Чаби, верховный везир Ахмад, фактический соправитель отца Чинким, именуемый на китайский лад Чжэнь-цзин, и Байан Чипсанг, главный из полководцев.

Теперь Чаби, к советам которой Хубилай неизменно прислушивался, умерла. Враги Ахмада при дворе одержали верх, он был обвинен во множестве преступлений - не всегда ложно - и умерщвлен вместе с семьей; с них живьем сняли кожу. Этого добился Чжэнь-цзин, наследник трона. А теперь мертв и он. Сумеет ли Байан Чипсанг охранить империю Юань столь же успешно, как сокрушил империю Сун?

Хайду отвечает не сразу. Раздумывает. Его темное скуластое лицо с узкими глазами неподвижно. Он уже немолод, ему сравнялось полвека, но хан крепок и полон сил. Он всегда выслушивает тех, кто допущен на совет, но решения принимает сам. Это Хубилай на ханьский манер окружил себя советниками-стратегами, Хайду сам себе стратег.

- Ты прав, - обращается он к Дуве. - Каммала постарается доказать, что он лучше всего годится в наследники. А это значит, что он убедит Хубилая дать ему войско и первым пойдет на нас. Воинов они наберут без труда, но нужно будет выбрать путь, где войско будет в состоянии прокормиться и пересечь реки. Там мы их и встретим.

Нойоны, дети ханов и знатные воины с уважением слушают слова предводителя. Если он так сказал, так и будет.

А говорит он о том, что Каммала неопытен, не будет слушать старых полководцев отца, и потому постарается прорваться вглубь Великой степи. И его следует окружить. Войску следует разделиться. Хайду сам поведет свой тумен. Левое крыло он отдает Дуве, правое своим детям. И пусть снаряжаются в поход, как велят обычай и Яса.

- Но есть у меня наставление для тех из моих детей, что я отправляю в поход. Урус, Хутулун, останьтесь.

Прочие покидают шатер, искоса бросают взгляды на детей хана. Хутулун пропускает эти взгляды мимо внимания, и сердито скалится. Сдается, Уруса отец оставил просто для виду, а разговор предназначен для нее, и нерадостен был этот разговор.

Они с отцом понимали друг друга с полуслова и даже без слов. И ей казалось, что так будет всегда.

Она ошиблась.