Журнал Наш Современник №11 (2002)

Яростным атакам подвергается всевластие бюрократии. Тема особенно актуальная в объединяющейся Европе, где поверх национального формируется мощный слой наднациональной бюрократии. В отношении Европейского Союза Ле Пен не скрывает скептицизма и даже враждебности. Его позиция в этом вопросе вызывает наиболее острое осуждение как во Франции, так и в других государствах Евросоюза. Однако его аргументы выглядят весьма убедительно: “…...Если мы хотим сохранить нашу независимость, мы должны блюсти независимость наших внутренних рынков...… Уничтожение национальных границ отдало французское производство — промышленное, ремесленное, сельскохозяйственное, а также и французскую торговлю во власть зачастую дикой конкуренции внешнего мира. Так, Европа почти убила французское сельское хозяйство: в него приходит 8000 мо­лодых людей в год, а 45000 людей уходит на пенсию. И каждые 15 минут во Франции исчезает одна семейная ферма”.

Глава Национального фронта против передачи большей части французского суверенитета общеевропейским структурам. Он бьет тревогу: “Мы больше не являемся действительно свободной и независимой страной...” И в присущей ему манере тут же иллюстрирует шокирующую декларацию примером из экономики: “Возьмем конкретный пример, когда мы обязуемся соблюдать установленные критерии бюджетного дефицита, скажем, 30 процентов. Тогда в случае кризиса единственный инструмент для исправления его социальных последствий, остающийся в руках государства, — это уменьшение заработной платы, пенсий и пособий. И никаких других возможностей! Я считаю такое положение крайне опасным”.

В числе прочих Ле Пену был задан вопрос об отношении к России. “Я желаю, чтобы Россия вновь вернула себе достоинство и силу, — последовал вежливый ответ. — Страны с таким народом, с такой территорией сегодня явно не хватает в мире для геополитического равновесия”.

Далее следует рассказ о дружбе с русскими актерами, музыкантами и художниками. Ле Пен припоминает занятный эпизод со знаменитым танцовщиком Сергеем Лифарем — “однажды был секундантом на его дуэли на шпагах (Лифарь был тогда ранен в руку) с маркизом де Куэвас...…” Да, 74-летний Ле Пен слеплен из другого теста, чем большинство французских политиков, которых он так хлестко обличает, — анемичных потомственных чиновников, лишенных смелости, да и просто чувства жизни!

Правда, зарубежные читатели “Нашего современника” — русские, живущие во Франции, не раз предостерегали: “Не обольщайтесь Ле Пеном!” И приводили его отзывы о русских — далеко не столь дипломатичные, как в “Независимой газете”. Что же, Ле Пен не зря слывет не только блистательным оратором (что признают даже его враги), но и весьма ловким политиком. Отвечая на вопросы московского издания, он, разумеется, работает на аудиторию. Так же, как и выступая на митинге в Париже. Где иммиграции с Востока Европы, а вкупе с ней пресловутой “русской мафии” боятся не меньше, чем нашествия переселенцев с Востока арабского.

Как бы то ни было, во взглядах Ле Пена, обстоятельно представленных “Неза­ви­симой газетой”, трудно обнаружить экстремизм, ультраправый радикализм, приписываемый ему противниками. Кое-что из сказанного (о необходимости ухода государства из экономики, например) иначе как политическим инфантилизмом не назовешь. Но многое, безусловно, полезно узнать — и усвоить! — русским читателям. Проблемы-то у нас, как выясняется, схожие. Не грех посмотреть, как их пытаются решить западные националисты.

Тем более что отечественные русофобы — журналисты и политики — любят изображать дело так, будто ксенофобия чуть ли не генетически присуща русским, что “только в России” возможны межнациональные конфликты. Они вопят об угрозе “русского фашизма” и благоговейно указывают на Европу — “там подобное невозможно”. Вот мы и посвятим эту главу рассмотрению того, что и как возможно в Европе.