Журнал Наш Современник №3 (2003)

В тот же день после получения копии с указа, уже отправленного в Сенат, которым Дашкова назначалась директором Академии наук, она приказала прислать ей сведения о всех отраслях деятельности академии, о типографии, “словолитне” и т.п., список фамилий всех лиц, заведующих кабинетами, библиотекой и т.п.; кроме того, она попросила лиц, стоящих во главе различных отделов, приготовить подробный рапорт о состоянии вверенных им отделов. Одновременно комиссия должна была сообщить Дашковой все нужные сведения и инструкцию или устав, определяющие права и обязанности директора, чтобы она смогла их хорошо освоить, прежде чем приступит к выполнению своих должностных обязанностей.

На первом заседании в Академии наук Екатерина Романовна уверила “господ ученых”, что считает “своим священным долгом платить им дань уважения, столь заслуженного их талантами и учеными трудами...”.

Ко времени назначения Дашковой в типографии царил полный беспо­рядок, и она была очень скудно оборудована, за неимением шрифтов перестали печататься Комментарии (труды Академии). Екатерина Романовна быстро привела ее “в прекрасный вид; достала отличные шрифты и выпустила два тома Комментариев”.

Академия была обременена долгами, она должна была за книги русским, парижским и голландским книгопродавцам. Не желая просить денег у императрицы, Дашкова понизила цену печатаемых в Академии книг на тридцать процентов, вследствие чего они в короткое время разошлись в значительном количестве. Полученные суммы были употреблены на уплату долгов Академии. Отчитавшись пред государственным казначейством по расходованию казенных сумм за прежние годы, Дашкова оговорила специальные суммы, в будущем состоявшие бы в исключительном ведении директора, на непредвиденные ранее расходы, в том числе награды, тем самым покрывался ежегодный дефицит, вызванный постоянным подорожанием необходимых Академии предметов.

При Дашковой число учеников в гимназии, содержавшихся за счет Академии, повысилось с семнадцати до пятидесяти, а “подмастерьев” — с двадцати одного до сорока. Через год было увеличено содержание всем профессорам и были открыты три бесплатных курса: математики, геометрии и естественной истории, которые читались русскими профессорами. Дашкова часто присутствовала на этих лекциях и “с удовольствием видела, что ими пользовались для пополнения своего образования дети бедных русских дворян и молодые гвардии унтер-офицеры”. По настоянию Екатерины Романовны в 1784—1789 годах было построено архитектором Дж. Кваренги главное здание Академии наук.

В Академии издавался новый журнал “Собеседник любителей российского слова, содержащий разные сочинения в стихах и в прозе некоторых российских писателей” — с 1783 по 1784 год, в шестнадцати частях. Редакторами были Дашкова и О. П. Козодавлев. В нем также принимали участие почти все русские писатели того времени: Г. Р. Державин, М. В. Ломоносов, В. В. Капнист, Я. Б. Княжнин, И. Ф. Богданович, Д. И. Фонвизин и Екатерина II, не чуравшаяся литературного труда. Журнал, в котором публиковались “только одни подлинные российские сочинения”, сыграл важную роль в формировании русской литературы конца XVIII века.

У Дашковой был уже опыт участия в литературно-философском журнале “Невинное упражнение” (издание 1763 года при Московском университете), где был опубликован ее перевод “Опыта о епическом стихотворстве, из сочинений г. Вольтера” (в 1781 году он был напечатан отдельным изданием); в других номерах этого журнала можно также встретить ее переводы сочинения К. А. Гельвеция “Об уме”.

При Академии наук вышли в свет с 1786 года еще два периодических издания: “Новые ежемесячные сочинения” (по 1796 год, в 21 части), “Российский феатр, или Полное собрание всех российских феатральных сочинений” (по 1794 год, в 43 частях) — здесь печатались произведения русских драматургов: И. А. Крылова, А. И. Клушина, И. Ф. Богдановича. В 39-й части “Российского феатра” была опубликована трагедия Я. Б. Княж­нина “Вадим Новгородский”. Екатерина II, усмотревшая в ней пропаганду революционных идей, приказала уничтожить и отдельное издание трагедии, и ее текст, вырезанный из “Российского феатра”. Дашкова вспоминала в “Записках”: “...ко мне явился генерал-прокурор Сената Самойлов с упреком от имени императрицы, что я напечатала эту пьесу Княжнина...”. Екатерина II и лично вопрошала Екатерину Романовну: “...что я вам сделала, что вы распространяете произведения, опасные для меня и моей власти?.. Знаете ли... что это произведение будет сожжено палачом”. Снова были испорчены отношения между ними.

А ведь так славно все шло: императрица была вполне довольна деятель­ностью Дашковой на посту директора Академии наук, проявившей настоящий организаторский “гений”. Екатерина II даже поддержала идею княгини о создании научного центра по изучению русского языка и литературы.