Журнал "Нева"

— В последнее время, — начал Алексей, — ситуация изменилась. Ваше дело, насколько мне известно, сдано в архив. Им не хватило материалов. В общем, все идет как нельзя лучше. Сейчас уже многих оставили в покое, а у нас намечается очень положительная тенденция к увеличению прибыли. Наши иностранные партнеры…

Тут Федор перебил его:

— Значит, нас оставили в покое. Я так и думал, хотя панические настроения прошлого мне иногда снились, как кошмар.

Он налил себе вина и выпил. Зазвонила трубка. Федор включил.

— Герман Моисеевич! Рад вас слышать. Да, да, конечно. Завтра с утра у меня в офисе. Я должен отдохнуть сейчас. Спасибо…

— Так вот, — продолжал Алексей. — Наше с вами общее дело сейчас на подъеме. Иностранные партнеры предлагают новое оборудование, и это даст дополнительную прибыль. Самое интересное, что сейчас устанавливают новые цены на наше сырье, и оно будет приближено к реальной его стоимости. Это то, чего мы хотели.

Федор посмотрел на Алексея заинтересованно.

— Значит, то, что мы предлагали на правительстве, утвердили?

Он смотрел на Алексея и думал, как его партнер за это время изменился. Перед ним сидел не простой клерк, каким ему раньше казался Алексей. Пред ним сидел уверенный и спокойный представитель верхнего эшелона.

— Вы изменились. Вам хоть завтра в правительство.

Алексей как будто на минуту задумался, а потом сказал:

— Вы угадали. Мне предложили пост замминистра в нашей отрасли. Вот я думаю… — он замолчал.

Что-то больно кольнуло Федора. Как будто у него отнимали то, что ему должно было принадлежать. Федор доедал бифштекс и думал: “Значит, пока я был там, уже все решено и без меня. Обошли”. И досада на свою неудачную судьбу подступила к горлу. Он налил себе вина и выпил залпом. Поставил стакан на стол и, внимательно посмотрев в глаза Алексею, спросил:

— Это вам предложил Николай Игнатьевич сам?

— Нет. Это мне предлагает наш партнер Савельев Михаил Прокопович. Вы его знаете. Он был вашим заместителем.

— Да, да, помню. У него кто-то там есть?

— Кажется, зять референтом у Николая Игнатьевича .

— Там что, место освобождается? — хмуро спросил Федор.

— Этого я точно не знаю, — смущенно сказал Алексей, вспомнив, что на это место в свое время метил Федор.

— Значит, это еще только планы?

У Федора появилась надежда принять участие в игре. Если в прокуратуре все в порядке, то он сможет уверенно бороться за это место.

Алексей про себя подосадовал на свою откровенность, но желание похвастаться еще не до конца завершенным делом пересилило здравый смысл. Он почувствовал, что теряет уверенность, когда обнаружил, что мысль пробиться в политику не оставила Федора.

Федор понял настроение Алексея. Казалось, та уверенность, которую терял Алексей, передалась ему. Сейчас два человека непроизвольно действовали друг на друга, не осознавая этого: один терял, другой приобретал, но оба были вписаны еще в другие системы, в которых происходило такое же перераспределение энергии, и только кто-то один сможет вытеснить другого, и единственное место, вокруг которого столько желаний концентрируют свою силу, будет принадлежать только ему.

Уставший после дороги, Федор чувствовал, что наступает его время вступать в игру, где кто-то один будет победителем. Как только Федор это осознал, он сразу же ощутил неприязнь к этому только недавно ему казавшемуся приятным человеку. То же самое испытал Алексей, когда понял, что его уверенность в успехе начатого им дела уменьшается. За считанные минуты происходил распад хороших отношений, и зарождалась скрытая ненависть. Это случилось, и Федор и Алексей почувствовали, что теперь уже не о чем говорить. Алексей встал, отнес поднос с грязной посудой на кухню, вернулся обратно, и в то же самое время Федор подумал, что хорошо бы остаться одному, обдумать все, что сразу на него свалилось, и начинать жить дальше.

— Спасибо большое, — сказал Федор, желая скрыть за любезностью чувство неприязни к этому человеку.

— Отдыхайте, Федор Иванович. Если что потребуется — звоните. Чем сможем — поможем.

Алексей положил на стол ключи и вышел, захлопнув за собой дверь. Федор вздохнул спокойно.

“Надо же, как быстро все меняется, только вчера он был еще мальчиком на побегушках, а сейчас уже метит в министры. Нельзя терять зря времени, срочно связаться со своими, возобновить знакомства — и за дело”.

Так мысль продвижения во власть, которая не давала покоя Федору, начинала снова овладевать его сознанием, концентрировать волю, собирать силы для дальнейшего броска, который стечением обстоятельств был прерван.

3

Когда Федор возвращался домой, он не думал, как точно потечет жизнь, но то, что Виктории нет в России и она замужем, во многом определяло его действия. Он перебирал телефоны своих знакомых. Вера, Виктория, Владимир, Аля-соседка, Андреевы, Анжела, Владимир Семенович, Анжела — рабочий… Тут он остановился и стал смотреть в окно.

Анжела была молодая сотрудница посольства России в Португалии. Он с ней познакомился во время своего пребывания за границей, и у него с ней был роман не роман, связь — или просто отношения, очень близкие