Однако, прежде, чем переходить к вещам более серьезным, позвольте мне воспользоваться цитатой из этой заметки Горелика, чтобы развить уже дважды высказанную мной гипотезу о сотрудничестве Евгения Михайловича Лифшица с органами госбезопасности. Горелик пишет:
Широко известно, что люди, уличенные в антисоветских настроениях, часто вызывались в органы безопасности и там, под угрозой ареста, многие из них соглашались на сотрудничество. Насколько я знаю, использование различного рода "грехов" и "грешков" служило очень популярным методом вербовки. Мне, например, рассказывали про одного достаточно высокопоставленного человека, который был завербован под угрозой ареста за гомосексуализм и был вынужден сотрудничать с органами до конца своей жизни.
Для людей слишком уж серьезных, добавлю, что эти мои слова не являются обвинением Евгения Михайловича "всерьез". И в этой моей шутке есть, конечно же, своя доля шутки.
***
Г.Г.:
Борис Горобец своей книгой, судя по предисловию, хотел защитить имя академика Е.М. Лифшица, сотрудника и друга Л.Д. Ландау, от "черной лжи" супруги Ландау - Коры Ландау-Дробанцевой (псевдоним Конкордии Терентьевны Дробанцевой (1910-84), под которым в 1999 году, посмертно, издана ее книга).И.Л.:
Прошу прощения, но это не псевдоним, а имя. Корой ее называли всю ее жизнь, а фамилия Ландау была написана в ее паспорте.Г.Г.:
При этом, однако Горобец избрал оригинальный способ защиты - согласился с двумя главными утверждениями, на которых основаны наветы Коры. Во-первых, якобы, Ландау столь низко ценил Лифшица как ученого, что не допускал мысли о его избрании в Академию Наук и успешно препятствовал этому до автокатастрофы. Во-вторых, якобы, после автокатастрофы Ландау, хотя и страдал от физических болей, интеллектуально вполне восстановился,И.Л.:
Прежде всего, здесь ошибка в подсчете. Не с двумя, а с тремя. В своей частной переписке со мной, Горелик не мог поверить, что Е. М. Лифшиц взял подарки и списывал это на шутки моей памяти. Здесь об этом написано черным по желтому. Написано и то, что Зинаида Ивановна Горобец, вдова Лифшица, демонстрировала эти подарки при съемках фильма.Во-вторых, Горобец согласился с тем, что на самом деле было. Горелик же считает, что это является неправильной политикой. Что ж, у разных людей могут быть разные подходы к таким вещам.
В-третьих, не думаю, что Ландау когда-либо препятствовал избранию Евгения Михайловича в Академию наук. Он просто этому не способствовал.
Г.Г.:
Во-первых, Ландау не препятствовал выдвижению Лифшица. Дважды - в 1953 и 1958 году - Институт Физпроблем официально выдвигал Е. М. Лифшица в Академию наук, при двух разных директорах Института. Тогда Ландау, в полном здравии, был официальном начальником Лифшица, и без его одобрения подобные выдвижения никак не могли состояться. В личном деле Лифшица в Архиве Академии наук можно увидеть все положенные рекомендации и решения Ученого совета (другое дело - что препятствовало и помогало выборам в советскую Академию под присмотром отдела науки ЦК).И.Л.:
И это мы уже однажды с Гореликом обсуждали. Воспроизведу свой старый ответ, добавив к нему несколько фраз.В нашем институте было негласное правило, что в чл.-корры выдвигаются все успешно работающие доктора наук, достигшие определенного возраста. Я и сам, будучи членом Ученого совета института, не однажды голосовал за такие выдвижения. Человек должен был специально заявить о своем нежелании быть выдвинутым. Так, кстати, многие делали, желая избежать нервотрепки.
Что же касается Е.М. Лифшица, то я уже писал, что для папиных учеников было недостаточно, чтобы Ландау "не возражал". Ландау должен был активно выступать с поддержкой. Более того, и такая поддержка ничего не гарантировала, зато ее отсутствие гарантировало неудачу на выборах. Кстати, и в 1953, и в 1958 папины ученики (другие) были выбраны в члены-корреспонденты. Видимо их он таки поддерживал.