Журнал «Вокруг Света» №01 за 1985 год

Он еще полчаса поработал молоточком, осторожно выравнивая изделие, затем взял напильник и пропилил посреди кольца бороздку. Прикладывая железный стерженек по бороздке, сильно ударял по нему, расширяя и выравнивая углубление. Через несколько минут кольцо приняло характерную «эвенскую» форму двух спаянных колец. Мастер обработал его мелким напильником, шкуркой, отполировал сланцевой пылью и куском ровдуги — и вот оно засияло на руках хозяйки, не отличаясь от других перстней, украшавших ее пальцы.

Потом я попал к молодому мастеру Ивану Гавриловичу Болдухину — руководителю бригады, кочующей у подножия хребтов Карчан и Карынджя. Изделия Болдухина оригинальны, он даже идет на нарушение традиционных приемов. Вот и сейчас на ручке нового ножа — «хиркана» вырезаны силуэты лося и медведя, обычно не изображаемых эвенами.

— Это еще не готовая ручка, сейчас оловом заливать буду — красивее и крепче будет.

Иван Гаврилович вбил нож в бревно, ручку плотно обернул пергаментной бумагой и крепко обвязал нитками ниже узора, оставив вверху отверстие для заливки металла. В старину изделие обертывали берестой.

Болдухин знает, что я интересуюсь, как эвены работают с металлом, поэтому все разъясняет, не ожидая расспросов:

— Это литье называется «уррын», но это название для настоящего литья, когда в каменной форме отливали из бронзы и олова бляшки для нашивки на женскую одежду, большие кольца, кулоны, бляхи для мужских поясов. Для плавки металла были у некоторых банки глиняные — не знаю, где брали...

У самого Ивана тигель был из обычной консервной банки с согнутой в виде клювика стенкой. В тигле уже стояло на печке расплавленное олово. Через бумажную воронку мастер залил металл в полость узора. Когда олово остыло, на фоне темного дерева возникли четкие серебристые силуэты почитаемых в старину зверей — хозяев тайги, кормильцев эвенов. Потеки металла мастер убрал напильником.

— Как видите, все просто. Только узор надо вырезать крупный, и его части, соединяясь между собой, должны охватить всю рукоятку — тогда крепко будет. Вы спрашивали, как делать насечку? Она «тутдандар» называется. Вот время свободное будет — покажу...

Кузница у Ивана устроена за палаткой: железная печка вместо горна, на снегу постелен брезент, на нем — наковальня: бревно с вколоченным топором, на обухе которого и работают, придерживая бревно ногой. На куске ровдуги лежит медная и латунная проволока, кусочки серебра, зубила.

— Держи и много не говори. Что неясно, потом объясню.

Иван Гаврилович вытащил из печки раскаленную заготовку ножа. Передал мне клещи, сам взял широкое зубило и начал прорубать бороздку вдоль обушка заготовки. Работал без предварительной разметки, но бороздка получилась прямой. Вторая бороздка прошла параллельно первой, затем он пробил дужки орнамента специальными полукруглыми зубильцами. На этом черновая работа была закончена. Затем мастер нарезал кусочками медь и серебро, латунь изогнул по форме полукруглого зубильца. Велел мне крепко держать заготовку ножа на наковальне и, взяв кусочек меди маленькими щипчиками, приложил к бороздке. Точными, несильными ударами вбил медь в бороздку, еще несколькими ударами закрепил и разровнял ее. Так, поочередно вгоняя медные и серебряные полоски, прошел первый ряд орнамента.

— Лучше, конечно, вгонять цветной металл в раскаленную заготовку — крепче держаться будет,— пояснил Иван Гаврилович, начиная очередной ряд орнамента. Теперь он раскалял заготовку, но она остывала, едва он вгонял в нее две-три полоски меди. Так мы и работали до вечера, пока солнце не окрасило снег вечерним светом, а тени гор протянулись почти до палатки.

Иван Гаврилович собрал инструмент, унес в палатку и уже здесь прошелся несколько раз молотком по готовому узорчатому лезвию, окончательно выравнивал инкрустацию, потом зачистил все напильником, отшлифовал мелким наждачным порошком, замшей и протянул мне лезвие, сверкающее медью, серебром и латунью.

— Теперь любому докажешь, что мы сами делали и делаем ножи с насечкой,— сказал Иван Гаврилович.

А я подумал о том, как важно, чтобы мастера, подобные Ивану Гавриловичу Болдухину, сумели и сыновьям передать наследие своего народа — самобытное искусство — эвенский серебряный узор.

С. Козловский. Фото автора г. Хабаровск

Свидетель-карта