Журнал «Вокруг Света» №01 за 1989 год

Кабинет начальника морского штаба в Адмиралтействе. 17 марта

Определение Департамента, десять дней непрерывных заседаний с выслушиванием мнений и предложений пропали впустую. Какие слова говорились Сарычевым и Крузенштерном, Головкиным и Захаровым — история не сохранила. Бумага с автографом Никольского так и не удостоилась высочайшей резолюции. Сомнения Моллера, давать или не давать царю весьма скорый ответ членов Департамента, разрешил сам маркиз де Траверсе. Он начисто отверг такой грубый акт, после которого последует опала. Траверсе умел даже из дела совсем безнадежного выходить не с выговорами, а с орденами. Но тут было не до орденов. Потому к императору хитрющий маркиз не пошел, а обошелся великим князем, вернее, двумя его адъютантами. С одним адъютантом Николая Павловича маркиз давно был накоротке. Полковник Измайловского полка Кавелин был у великого князя докой по части всяких морских премудростей, поскольку князь был негласным куратором флота. Приятельство морского министра пригодится Кавелину в недалеком будущем, когда станет он генерал-губернатором столицы. Пока же полковник сообщил о масляной проблеме Николаю. Неизвестно, дошло ли все это до хмурого и замкнутого императора. Однако на следующий день полковник сообщил морскому министру о высочайшем недоумении. Тот попросил его сообщить о высочайшем неудовольствии Моллеру.

Так Александр Александрович Кавелин оказался в дверях канцелярии Моллера. Благо, от дворца это пять минут ходу.

— А, старый приятель,— так встретил его Торсон. Он помнил обоих адъютантов, как-то появившихся на одной из тайных сходок.— Давненько не захаживали на огонек, полковник.

— Ей-богу, дела замучили. Не до того теперь.

Потом полковник сообщил Торсону мнение своего шефа по масляному делу и попрощался. Спустя час-другой, как только Моллер появился на службе, Торсон диктовал возможный ответ ученым мужам Департамента. Готовую бумагу Моллер одобрил, подписал, но в последний момент рука его дрогнула. Он снова вспомнил о волоките и решился с большей твердостью следовать избранному курсу. Он взял перо и дописал самолично: «по возможности». В пору своего капитанства на мостике и уже в адмиральском чине, командуя эскадрами, Моллер знал это замечательное российское «по возможности». Оно предполагало как полный аврал, так и совершенное безделье. В зависимости от обстоятельств. Но складывать должным образом обстоятельства — это уже дело Департамента.

«Государственному Адмиралтейскому Департаменту.

Предложение.

Высочайшая Государя Императора воля есть, чтобы по проекту неизвестного о предохранении С.-Петербурга от наводнения посредством масла сделан был опыт... Заключение Департамента и мнение Г. Ст. советника Захарова нахожу недостаточным для всеподданнейшего доклада Государю Императору. Я прошу Адмиралтейский Департамент по всем изъясненным в выписке Г. Захарова предметам учинить на самом деле по возможности опыт и, положа новое заключение, о последующем в свое время меня уведомить.

№ 246, марта 17 дня 1825 г. А. В. Моллер».

Зал заседаний Адмиралтейского департамента. 18 марта

Бумага с предложением Моллера, полученная накануне Никольским из рук адъютанта Торсона, энтузиазма у советников не вызвала. Вполне понятно, что Департамент мог дать лишь рекомендации, поскольку в его функции входило ведение научных и кораблестроительных вопросов. Другое дело Адмиралтейств-Коллегия. Этот совещательный орган при министре обязан был давать конкретные указания. Коллегия состояла из пяти экспедиций — хозяйственной, исполнительной, артиллерийской, казначейской, счетной — и руководила действиями флота, его содержанием, комплектованием, вооружением. Состав Коллегии постоянно менялся. Как и в Департаменте, члены Коллегии были выборными. Если учесть, что над министром стояли царь и его великие князья, для которых флот был местом прогулок, развлечений и разных смотров, то можно представить, как трудно было в таком неповоротливом организме довести какую-либо затею до конца. Да и кому нужно было бесперспективное дело с разлитием масла? Это же не многотысячный подряд на строительство линейного корабля. Нет, энтузиазм в этом деле отсутствовал напрочь. Капитан-командор Ратманов, на свою беду получивший должность генерал-инспектора, был обязан пресекать всякое злоупотребление, в том числе и волокиту.

— Господа, Совет, полагаю, что государь требует пролить на воду некоторое количество масла. Так не пролить ли его при посвежании ветра — и дело с концом?

— Так-то оно и есть, однако указ об этом мы дать не вправе,— осторожный и мудрый Сарычев поправляет Ратманова.— Надо отправить куда следует наше решение.

— Слушаюсь.

Никольский близоруко рыщет глазами по огромному столу. Сначала обнаруживает очки, а потом и загодя приготовленную бумагу.