— Почему бы не разместить выставку в этих мельницах? — спрашивает, обращаясь как бы сам к себе, Анхель Лихеро. — Ведь они сейчас никак не используются, и именно к ним устремляется основной поток туристов. Необходимо их отремонтировать и подготовить для оборудования экспозиции. Этим, разумеется, должна заняться наша мэрия.
Забегая вперед, скажу, что несколько недель спустя в Мадрид пришло письмо за подписью мэра города Керо, на землях которого расположены мельницы. Он официально просил власти Советского Союза и США оказать содействие в организации музея космонавтики в Ла-Манче и предлагал, не дожидаясь ремонта и переоборудования ветряных мельниц, занять залы мэрии. Просьбу мэра поддержало испанское правительство.
Академия наук СССР живо откликнулась на эту инициативу и направила в Испанию экспонаты, которые действительно были выставлены в мэрии Керо для всеобщего обозрения.
В один из моментов обострения внутриполитической борьбы в Испании выставка подверглась нападению фашистов, которые этим актом вандализма показали, что остаются злейшими врагами прогресса и сотрудничества между народами. Позднее, однако, усилиями жителей Керо, Алькасара и других городов Ла-Манчи экспонаты были восстановлены и водворены на прежнее место. Поток посетителей вновь двинулся на выставку, которая в дальнейшем будет перенесена в мельницы.
...Мы уезжали из Алькасара. Уезжали, переполненные впечатлениями, как будто только что простились с Дон-Кихотом, с его верным оруженосцем Санчо Пансой, с другими героями одного из самых значительных произведений испанской и мировой литературы. В далекой Ла-Манче, на земле благородного рыцаря, оставались жить наши друзья — цирюльник Доминго Парра, литературовед Анхель Лихеро и пастух с разрушенной венты...
Чистая вода Байкала...
Многие пытались в свое время защищать Байкал от загрязнения, и нам захотелось внести в это доброе дело свою лепту. Мы — это я, инженер-геолог, Леонард Пилипенко, профессиональный газетчик, и бывший штурман дальнего плавания Игорь Сергеевич Петухов.
У нас было большое желание увидеть все собственными глазами, сфотографировать и записать. Но чтобы совершить это плавание, пришлось под доброе слово и хорошее расположение к Байкалу Бурдугузского рыборазводного пункта зафрахтовать у них мотодору. Это открытое суденышко на Байкале зовут ласково «дора». Рыбозаводчикам она, собственно, не нужна была, о чем мы догадались позже.
И теперь хозяева доры с немалым интересом следили, как мы отчалим и поплывем.