Я загляделся, как работает одна из таких махин. Казалось, вдоль края карьера двигался четырехэтажный дом с окнами, дверями, лестницами. Не хватало только трубы с дымком, пахнущим бигосом (Бигос — польское национальное блюдо из капусты с салом.). Дом довольно бодро двигался вперед на огромных гусеницах, легко поворачивался во все стороны и с помощью ковшов с аппетитом заглатывал большущие кусищи земли. На глине появлялись ровные бороздки, и край карьера становился похожим на плиссированную юбку. Сзади машин оставалась гладенькая, словно отутюженная терраса, а карьер становился на 10 метров глубже. Так день ото дня углублялась пропасть, а вынутую из нее землю по лентам транспортера перебрасывали за километры в сторону, и там образовывался похожий на спину двугорбого верблюда холм. Один горб его уже успел порасти мелким лесом, а другой блестел свежей глиной.
Управлял могучим «ландшафтообразователем» улыбчивый паренек — Эдвард Бекер.
Эдвард увлечен работой, он необычайно горд и своей гигантской машиной и своей должностью. Еще бы, во всей Польше таких машин штук пять, да и в других странах счет идет на единицы!
Совсем недавно Эдвард Бекер жил в деревне под Коштале, работал механиком в МТС. Как-то раз он услышал по радио, что начинается строительство в Турозе. Собрался быстро. Но прежде чем стал бригадиром, понадобилось окончить специальные курсы. Вначале работать было трудно, случались горькие дни, когда бригада заваливала план.
— А теперь меньше 150 процентов не даем, — говорит Эдвард. — Нам помогают специалисты из Советского Союза и Германской Демократической Республики. Машины эти тоже сделаны в ГДР.
Настал обеденный час. К нам подошли рабочие. Разговор стал общим. И тут кто-то упомянул о письме, посланном из Турова в Харьков. Я попросил рассказать об этом письме. Вот что я услышал.
Почти весь уголь, добываемый в карьере Туров I, сразу же отправляется в заграничное путешествие. Но путь его недалек—на другой берег Нисы (Нейсе) к электростанции Хиршфельд.
Туров II превзойдет по мощности своего старшего собрата в два раза. Уголь, который он выдаст на-гора, пойдет в топки новой польской электростанции. Она будет одной из крупнейших в Европе. Часть оборудования для нее поступает из Советского Союза. В 1962 году должна вступить в строй первая очередь станции, но строители решили пустить два агрегата вместо одного и удвоить мощность. Тогда-то и послали они на один из харьковских заводов письмо с просьбой, если возможно, установить новые, более краткие, сроки присылки оборудования.
На стройке с нетерпением ждали ответное письмо, и ответ пришел неожиданный. Не в конверте, с в ящиках и контейнерах, и занимал он целый железнодорожный состав. Советские рабочие ответили польским друзьям не словами, а делом.
Как животные друг другу помогают
Трехиглая колюшка
Колюшка — рыбка малоприметная, но когда приходит пора размножения, она преображается, как Золушка в сказке. Самцы (у колюшки они, а не самки воспитывают детей) одеваются в новый наряд: брюшко у них краснеет, как помидор, бурая спинка становится зеленоватой, а голубые глаза блестят, как аквамарины.
Один за другим уплывают самцы из стаи, каждый ищет на дне участок для гнезда и гонит прочь всех других рыб, тех, с которыми, конечно, может справиться. Но до драки дело доходит редко. О том, что место занято, самец-хозяин предупреждает самца-пришельца... замысловатым танцем. Пляшет, можно сказать, на голове: становится вертикально, хвостом вверх и дергается всем телом, словно собирается пробить дно головой. «Грозный ультиматум» заставляет пришельца удалиться.