Журнал «Вокруг Света» №03 за 1973 год

Автобус на Анклешвар безбожно опаздывает. Я уже час жду его, пристроившись в тени кустарника. Страшно першит в горле; время от времени я отвинчиваю крышку термоса и отпиваю глоток кипяченой воды. Путешествия по Индии приучили меня всегда носить с собой термос. У индийцев, которые ждут того же автобуса, термосов нет, и то и дело кто-то поднимается с земли и идет к невысокому человеку, сидящему в стороне от дороги под деревом. Это торговец водой. Перед ним в аккуратный ряд выстроились глиняные горшочки. Человек кидает быстрый оценивающий взгляд на покупателя, берет один из горшочков и зачерпывает из кувшина воду. Иногда он подает каждому покупателю отдельный горшочек, иногда же кому-то приходится обождать, пока сосуд освободится, хотя рядом стоят свободные горшочки. В этом нет ничего удивительного: даже моему неопытному глазу видно, что подходят люди, принадлежащие к разным кастам. Когда я думаю об индийских кастах, я всегда вспоминаю этого торговца водой. Дело не столько в том, что каждой касте предназначен свой сосуд. Дело в другом. Есть тут вещь, которую я никак не могу понять, и потому решаю спросить прямо у водочерпия:

— Люди каких каст могут брать у вас воду?

— Любых, господин.

— И брахманы могут?

— Конечно, господин. Ведь они не у меня берут, а из ближайшего очень чистого колодца. Я только принес воду.

— Но ведь из одного горшочка пьют много людей. Они не оскверняют друг друга?

— Каждой касте предназначен свой горшочек.

В этой местности — это мне хорошо известно — проживают люди по крайней мере доброй сотни каст, а перед торговцем стоит всего дюжина горшочков.

Но на все дальнейшие вопросы продавец твердит:

— Каждой касте — свой горшочек.

Казалось бы, покупателям-индусам нетрудно разоблачить продавца воды. Но никто не делает этого: иначе как напиться? И все, не сговариваясь, делают вид, что все в порядке, все молчаливо поддерживают фикцию.

Я привожу этот случай потому, что в нем отразилась вся нелогичность и непоследовательность кастовой системы, системы, построенной на фикциях, имеющих реальное значение, и на реальной жизни, причудливо превращенной в фикцию.

Можно составить многотомную библиотеку из книг об индийских кастах, но нельзя сказать, что все о них известно исследователям. Ясно, что все многообразие каст составляет единую систему человеческих групп и их взаимоотношений. Отношения эти регулируются традиционными правилами. Но каковы эти правила? И что такое вообще каста?

Само это название — не индийское, оно происходит от латинского слова, обозначающего чистоту породы. Индийцы пользуются для обозначения касты двумя словами: «варна», что значит «цвет», и «джати», что значит «происхождение».

Варны — их всего четыре — установил в самом начале нашей эры законодатель Ману: брахманы — жрецы (1 В русском языке употребляется два написания этого слова: «брамин» и «брахман». Более близкое к санскритскому произношению — «брахман». — Прим. авт.), кшатрии — воины, вайшьи — торговцы, земледельцы, ремесленники, и шудры — слуги. Зато количество джати традиция не ограничила. Джати могут отличаться по профессии, по оттенку религии, по бытовым правилам. Но теоретически все джати должны укладываться в систему четырех вари.

Для того чтобы разобраться в мифах и фикциях кастовой системы, нам нужно вспомнить — самым беглым образом — законы Ману: все люди делятся на четыре варны, в касту нельзя вступить, в ней можно только родиться, система каст остается всегда неизменной.

Итак, все люди делятся на четыре варны, а сама система — это как бы комод, в четыре больших ящика которого сложены все джати. Подавляющее большинство верующих индусов в этом убеждены. На первый взгляд все вроде бы так и есть. Брахманы остались брахманами, хотя и разделились на несколько десятков джати. Нынешние раджпуты и тхакуры соответствуют варне кшатриев. Вайшьями теперь, правда, считают только касты торговцев и ростовщиков, а земледельцы и ремесленники считаются шудрами. Но «шудрами чистыми». С ними без ущерба могут общаться даже самые ортодоксальные брахманы. Ниже их — «шудры нечистые», а в самом низу — неприкасаемые, которые вообще не входят ни в одну из варн.

Но подробные исследования показали, что есть масса каст, которые не лезут ни в какой ящик.

На северо-западе Индии существует каста джатов — земледельческая каста. Всем известно, что они не брахманы, не кшатрии и не вайшьи. Кто же они тогда — шудры? (Социологи, работавшие среди джатов, никому не рекомендуют выдвигать такое предположение в присутствии джатов. Есть основания полагать, что социологи научены собственным горьким опытом.) Нет, джаты — не шудры, ибо они выше вайшьев и лишь немного уступают кшатриям. Все знают об этом, но на вопрос «почему?» отвечают, что так было всегда.