Журнал «Вокруг Света» №03 за 1978 год

Охрана уже знает, что «сеньор директор» собирается в понедельник испробовать машину Салазара и что Терезо должен ее обкатать. В субботу тюремный двор превращается в автодром — с утра до вечера я катаюсь на «крайслере» взад-вперед, пробую его мотор на разных режимах.

В оставшиеся две ночи я разработал весь план до мелочей.

Утром в понедельник выпустили заключенных после завтрака на прогулку. Я в это время вывожу машину из гаража. Прогулочный двор находился в другой части форта, от гаража к нему вел небольшой туннель. Подаю я машину задним ходом через туннель и уже почти на выезде чувствую, что заднее колесо заскочило в канаву для стока воды. Верчу руль туда-сюда, нажимаю на акселератор — машина буксует, и ни с места! На счастье, поблизости оказался какой-то «рашадо». Крикнули мы с ним на помощь охранника, поднатужились — машина весит четыре с половиной тонны! — и вытолкнули из канавы. Продолжаю подавать задом прямо в группу заключенных...

— Мы были готовы, — вспоминает Жозе Магро, — расположились по периметру прогулочного двора, делали вид, что играем в футбол тряпичным мячом. Кричим, суетимся. Видим, как показывается машина, как колесо соскальзывает в канаву, как Терезо с помощью «рашадо» и охранника вытаскивают «крайслер». Машина продолжает выползать задним ходом из туннеля, Терезо едет прямо на нас. «Уберите этого типа! — кричу я. — Он мешает нашей прогулке! Это запрещено!» Охранники в замешательстве. Терезо, конечно, нарушает правила: не имеет права въезжать в этот внутренний дворик. Но все знают, что сегодня он с Гомесом да Силва выезжает на прогулку. Мы кричим, Терезо продолжает ехать. Машина уже в кольце, я угрожающе кричу на Терезо, ругаюсь. Секунды, секунды... Вижу, что все товарищи, участвующие в операции, — Франсиско Мигель, Домингош Абрантеш, Илидио Эстевеш, Гильерме де Карвольо — заняли заранее обусловленные места — каждый против той дверцы, в которую должен броситься. И я кричу: «Гол!»

Бросаемся к «крайслеру», влетаем в него, валимся друг на друга и захлопываем дверцы. Стража еще не понимает, что происходит. А Терезо нажимает на акселератор, и машина рвет с места. Крики, проклятия, стоящий перед машиной стражник отскакивает в сторону из-под самых колес. Мы несемся через туннель к следующему тюремному плацу, откуда можно выехать наружу. Впереди ворота. Они закрыты!..

— Больше всего я боялся, — вспоминает Терезо, — что за воротами могут оказаться люди. Понедельник — день свиданий, и к десяти утра наши жены и дети ждут там, снаружи, окончания прогулки. Ждут, когда их пропустят на свидание.

Сирена оглушительно воет, раздаются выстрелы охраны. Я прибавляю газу и даже не чувствую удара. Четыре с половиной тонны делают свое дело: ворота, словно картонные, взлетают на воздух. Машина на маленькой площадке, впереди крутой поворот. Ее заносит, слышу крики, выстрелы, град пуль сечет по корпусу. Я прижимаю машину к глубокой обочине, чтобы уберечь шины. Случайное попадание пули в резину, и всему конец.

— А я вижу, — дополнял Жозе Магро, — что в спешке Антонио забыл до конца поднять стекло своей дверцы. Дотянуться до него на таком ходу невозможно. Машину бросает из стороны в сторону. Я холодею при мысли, что пуля влетит в эту щель...

— От ворот тюрьмы до автострады ведет узкая проселочная дорога. Метров триста всего. Я проскакиваю ее за несколько секунд. Выстрелы смолкают: нас уже не видно за деревьями. Вылетаю на автостраду и поворачиваю к Лиссабону. Скорость где-то около двухсот километров. Какая-то женщина на обочине показывает мне знаками на капот — весь перед машины: фары, бампер, облицовка капота — разбит. Я прибавляю газу и повторяю про себя маршрут. И еще одна мысль в голове: только бы охрана не сообщила в город! Если автостраду перекроют, нам не уйти. Все решает скорость, мы обгоняем грузовики, автобусы, легковые машины. Деревья сливаются в темную полосу. Наконец за лесистым холмом Монтсанто сворачиваю вправо под уклон. Первые кварталы города. Улица Улвито. Первая остановка. Здесь выходят двое. Дальше, дальше... Еще остановки. «Пассажиры», хлопнув меня по плечу, выпрыгивают и исчезают. А я подымаюсь по узкой улице Арко ду Карвальо, бросаю машину, выскакиваю, за углом беру такси, называю адрес в центре города. Там выхожу, расплачиваюсь, беру еще один таксомотор и еду на сей раз по адресу, который мне был сообщен перед побегом. За два квартала выхожу, расплачиваюсь и не спеша иду к подъезду. На звонок открывается дверь, меня принимают в свои объятия товарищи. Смотрю на часы. С момента, когда Жозе Магро крикнул «Гол!», прошло двадцать две минуты...

...А Глория в это время спешила на свидание к мужу. Она вышла из пригородного поезда, села в такси.

— В тюрьму едешь? — спросил водитель. — А там сегодня был побег. Удачный! Говорят, сбежало несколько коммунистов...

— Подъехали, я увидела взломанные ворота, цепи гвардейцев, окруживших форт. Ко мне подбежали другие женщины, приехавшие на свидание, жены коммунистов... Обнимают меня, успокаивают: «Все хорошо! Они бежали! И твой тоже!» А у меня только слезы льются.