Журнал «Вокруг Света» №03 за 2007 год

Гаити — та страна, где каждый раз, отправляясь в магазин или на рынок, приходится как следует вспомнить арифметику. Официальная гаитянская валюта называется гурд. Но все цены — будь то в магазинах или на рынках — указаны в гаитянских долларах. При том, что в реальности этой виртуальной денежной единицы никогда не существовало, у нее есть четкий курс — 5 гурдов за один доллар, который остается неизменным с 1912 года. Именно тогда гурд был привязан к американской валюте и на банкнотах появилась надпись «1 доллар равен 5 гурдам». Так родился термин «гаитянский доллар». Эта надпись, как и сама привязка гурда к доллару, давно исчезла, но термин по-прежнему жив. Поэтому всякий раз номинальную стоимость товара нужно умножать на 5, чтобы получить реальную цену в гурдах. К этому довольно сложно привыкнуть, тем более что «настоящий американский» доллар зимой 2006 года стоил порядка 38 гурдов. У самих гаитян эти привычные сложности не вызывают никаких вопросов, а некоторые даже с трудом вспоминают, как называется их национальная валюта на самом деле. Кстати, слово «гурд» происходит от испанского выражения peso gordo, то есть «тяжелый песо». Так испанцы называли деньги, чеканившиеся для хождения в колониях по всей Вест-Индии. В соседней весьма благополучной Доминиканской Республике денежная единица до сих пор называется песо. Гаитяне мрачно шутят по этому поводу: «Когда мы стали делить с ними остров, мы поделили с ними и деньги. Им достались все песо, нам достались все тяжести».

Обыкновенное вуду

Наверняка, будь на Гаити развит туризм, то первым пунктом во всех путеводителях и туристических маршрутах значилось бы посещение церемонии вуду. Наряженные в пестрые костюмы, вооруженные страшными посохами и ножами, обычные гаитянские безработные демонстрировали бы колоритный танец и до полусмерти пугали бы анемичных немцев и расслабленных французов своей деланной исступленностью и языческой жестокостью. Естественно, дети бы на такие мероприятия не допускались, вход был бы платным, за любительскую съемку взимался бы двойной тариф, а за отдельные деньги предоставлялась бы возможность наблюдать за тем, как режут красного петуха или иное какое-нибудь мелкое животное. Вернувшись домой, довольные европейцы взахлеб рассказывали бы своим близким об ужасах, которые им пришлось пережить на «диком» острове. Все это на деле означало бы одно: конец вуду. По крайней мере, вуду в том виде, в котором этот культ подлинно существует на сегодняшнем Гаити. Лучший пример тому — та же соседняя Доминиканская Республика, где все чернокожее население рассматривает его как некую культурную традицию, на всякий случай продолжая хоронить своих мертвецов в традиционных склепах и приторговывая амулетами. Но — не более того.

А гаитянское вуду, в отличие от того, что процветает на Золотом Берегу Африки, откуда, собственно, культ пришел на Запад, — далеко не столь пугающе-красочно. Здесь нет ни торговли фетишами — мумифицированными трупами разных животных, каждое из которых (не без помощи жреца) способно излечить от определенного недуга, ни посубанов — ритуальных статуй предков, ни пестрых храмов, посвященных змеям, где ползают сотни питонов.