Журнал «Вокруг Света» №04 за 1972 год

Август в Сухуми самый жаркий месяц. И в тот полдень напротив лодочного причала, что около устья реки Беслетки, было особенно много народу. Поэтому когда вынырнувший из воды мужчина, захлебываясь от возбуждения и судорожно ловя воздух ртом, закричал: «Ко мне!», купальщики поплыли к нему со всех сторон. Вскоре и они увидели лежащую на дне мраморную плиту, наполовину погребенную в иле и песке. С трудом, коллективными усилиями ее удалось вытащить на берег. Лицевой оказалась нижняя сторона плиты. Она пролежала не менее двух тысяч лет в песке и потому была спасена от разрушительного действия волн. На ней было выбито рельефное изображение. Молодая женщина, задумавшись, сидит в кресле. Рядом, напряженно всматриваясь ей в лицо, на коленях стоит мальчик. Рука сидящей — в его руке, вторая покоится на его плече. Сзади, склонив голову, стоит еще одна женщина. Сидящая в кресле — покойница, найденная плита — часть ее надгробия. Здесь есть все, что сделало бессмертным искусство Эллады. Все уравновешенно и спокойно и вместе с тем трогает до глубины души. Кто была умершая и кем было сооружено надгробие, неизвестно. Об этом должна была повествовать его недостающая часть. Ее искали в море и ищут до сих пор. Пока безрезультатно... Трудно придумать более греческую вещь, чем сухумский барельеф.

В VIII—VI веках до нашей эры Черное море бороздили корабли с переселенцами из Греции. Пройдет еще столетие, и греческие города будут разбросаны на всех его берегах, и великому философу Платону они напомнят лягушек, рассевшихся вокруг болота.

Переселялись крестьяне, лишившиеся земли, захваченной аристократами, и бедняки, не нашедшие себе работы и пропитания в городах, и ремесленники, терявшие покупателей и заказчиков, потому что труд рабов был дешевле. Родину покидали отважные, которые стремились в далекие чужие страны в поисках лучшей жизни, и предприимчивые, которых влекла жажда богатства, и побежденные, которые просто спасали свою жизнь.

Во всех греческих городах шла в это время ожесточенная борьба между аристократами и сторонниками демократии. Переворот следовал за переворотом, и каждый из них сопровождался казнями, конфискацией имущества и изгнанием. Сегодня из города вынуждены были бежать демократы, ища за морем спасения от гнева победителей, а завтра наступала очередь аристократов — побежденные, они садились на корабли вместе со своими приверженцами и родичами. И в поисках убежища, в поисках места, где можно все начать сначала и вновь обрести надежду, где сбудутся мечты о новой и лучшей родине, взоры часто обращались на север, к богатым, но малознакомым, овеянным дымкой мифов и легенд землям Причерноморья. Рассказывали, что земля там дает отменный урожай, недра богаты металлами, и реки несут столько золота, что местные жители собирают его с помощью косматых шкур.

Уже несколько сот лет купцы, бывшие одновременно пиратами, и пираты, не брезговавшие по обстоятельствам и торговлей, посещали эти края. Были еще живы воспоминания об этих плаваниях, в которых быль причудливо и нерасторжимо сплелась с вымыслом. И многие жадно внимали рассказам о Фриксе, прилетевшем в Колхиду на волшебном золотом баране, и Язоне, который в погоне за «золотым руном» приплыл туда с друзьями на корабле «Арго».

Греческие купцы все чаще появлялись в Причерноморье, в том числе и в Восточном, в землях керкетов, ахейцев, гениохов, мосхов и колхов. В обмен на рабов и сырье они везли ремесленные изделия, изысканные сосуды и предметы роскоши. И для удобства торговли во многих пунктах побережья с ведома и содействия варваров (для древних греков варварами были все, чей язык и образ жизни отличался от эллинского), а иногда даже вопреки их желанию, появились сначала временные, а затем и постоянные торговые фактории — эмпории. А затем, когда дорога была разведана и намечена, на смену купцам пришли поселенцы, и эмпории превратились в города. А если варварам это не нравилось — тем хуже для варваров: с ними вели войны и вытесняли с захваченных земель.

В те времена самым крупным, и самым богатым, и самым культурным из всех греческих городов был Милет, расположенный на западном побережье Малой Азии. Здесь процветали литература и наука, жили великие философы и географы. Милетские купцы, «вечные мореходы», как их называли, торговали в Египте, Финикии, Персии и других странах. Прославленные изделия милетских мастеров всюду были желанным товаром.

Но сам Милет раздирался внутренней борьбой. Бедняки и богачи оспаривали друг у друга власть. Побежденные искали спасения в бегстве.

Свыше 60 городов-колоний было создано милетцами. Среди них Фасис в районе нынешнего Поти, и Диоскурия на месте Сухуми, и Питиунт — там, где теперь расположена Пицунда.