Журнал «Вокруг Света» №04 за 1989 год

Чуть ниже талии воина лежали бляхи другого пояса, портупейного, который носили на бедрах. Он был из кожи зеленого цвета с золотыми пряжками, к которым пристегивался меч. По стилю и исполнению он похож на те, что были найдены в некрополе Тилля-Тепе в Афганистане. По обе стороны от пряжек были приклепаны две золотые бляшки в виде цветка лотоса, от них вниз свисали ремешки с золотыми наконечниками. И бляшки, и наконечники инкрустированы голубой пастой, а на одном из них находился уже знакомый по первому поясу знак. На пряжках изображена в высоком ажурном рельефе, несомненно, сцена из героического эпоса: мужчина с мускулистым торсом держит за задние лапы двух грифонов, терзающих третьего. Тела их расположены по краю рамки пряжки, а центре — пантера. Прищуренные глаза и хищный оскал зверя, шея напряжена, уши злобно прижаты — все это как-то не вяжется с торжественным и даже бесстрастным выражением лица человека. У него отчетливо монголоидные черты, небольшой завиток волос на затылке, широкий приплюснутый нос, несколько отсутствующая улыбка — типичный восточный божок.

И здесь, как на первом поясе, фигурки грифонов были украшены вставками из бирюзы. Использование цветных вставок из драгоценных камней и других минералов — характерная черта ювелирного стиля сарматской эпохи. К поясу прикреплен короткий меч — по сарматскому обычаю с правой стороны. Рукоять и ножны его, обтянутые красной кожей, были украшены изящными узкими золотыми пластинками со вставкой из голубой пасты. На рукояти и устье ножен, кроме того, помещались отштампованные из тонкой золотой фольги фигурки львов. А чуть ниже центра ножен, на золотой пластинке — опять знак! Наконечники ремней, фиксировавших меч на бедре, как бы составляли один гарнитур с украшениями ножен — те же вставки, тот же стиль. Великолепный и очень редкий образец парадного сарматского оружия...

Однако более всего в этом полном неожиданностей погребении удивило остальное вооружение воина. Гуннский лук, усиленный костяными накладками,— редчайший атрибут сарматского захоронения, но вполне обычный для могил среднеазиатских воинов-гуннов Забайкалья и Монголии. В колчане среди типично сарматских наконечников стрел находились среднеазиатские и гуннские — последние не спутаешь ни с чем. Наконец, длинный боевой нож — оружие, практически неизвестное сарматам, но вполне обычное для их западных соседей — кельтов, гетов и фракийцев...

Так кто же он, этот богатый и знатный воин — сармат, гунн или фракиец? Совокупность признаков говорила — сармат. И один из них особенно важный — знаки на поясах, на мече, на гривне и серебряной чаше — сарматские тамги. С первого взгляда было ясно, что между ними есть тесная связь. Все они имели общий элемент — кольцо, от которого отходит вертикальная черта, а перпендикулярно ей расположен С-видный завиток — тамга царя Инисмея!

Инисмей считался позднескифским царем, установившим в конце I века нашей эры протекторат над Ольвией. Там и чеканились его монеты, на которых были нанесены подобные тамги. Чуть раньше, в 60-х и 70-х годах, по тем же причинам Ольвия чеканила монеты царя Фарзоя. Странным, однако, было то, что в ольвийских документах ни Фарзой, ни Инисмей не упоминались. Одесский ученый П. О. Карышковский, а вслед за ним ленинградец М. Б. Щукин предположили, что и Фарзой, и Инисмей были не скифскими, а сарматскими властителями. Основанием для этой гипотезы послужило, помимо «молчания» источников, наличие на монетах обоих царей тамгообразных знаков, характерных для сарматов. Спор ученых затянулся, и вот сейчас археологический материал блестяще подтвердил гипотезу П. О. Карышковского и М. Б. Щукина.

Я постоянно возвращался к этим тамгам. Какая-то догадка смутно брезжила в сознании, не давала покоя, но никак конкретно не оформлялась. Отсутствовало связующее звено. Я еще раз перебрал в памяти все семь тамг и вдруг понял — вещи! Вещи, на которых они нанесены,— вот общий знаменатель, то самое связующее звено! Меч, пояса, чаша, гривна...

Известно, что меч у ираноязычных кочевников, кроме основной своей функции, имел и другие. Он был олицетворением бога войны. Геродот писал, что скифы сооружали жертвенник из хвороста, вонзали в него древний меч и поклонялись ему. Родственные скифам сарматы должны были иметь сходные идеологические представления. И действительно, римский историк Аммиан Марцеллин сообщает: «Аланы (одно из сарматских племен.— А. С.) вонзают в землю меч и поклоняются ему, как Марсу». Кроме того, меч был социальным символом, знаком принадлежности к воинам — высшему сословию, из которого происходил сам царь.