Журнал «Вокруг Света» №07 за 1973 год

Оно никого не встревожило. В бинокль я видел: только козы на околице дальнего села удивленно подняли головы. Да мальчишки, жадные до всего гремящего, толпой ринулись через поля к оврагу. И нетерпеливо затоптались, остановленные солдатами из оцепления...

В. Алексеев, фото автора

Аксумские стелы

Наши предки умели плавить камень, — без тени сомнения заявил курчавый паренек, напросившийся сопровождать меня по пыльным улочкам древнего Аксума. — Они разливали его в длинные деревянные формы, а когда камень остывал, обтесывали, полировали и превращали в гигантские стелы...

— Эти стелы делали люди-циклопы, которые населяли эфиопские нагорья задолго до того, как здесь появились наши прародители, — выслушал я через несколько дней объяснения другого чичероне. — Великаны вырубали их из скал неподалеку от города и на собственных плечах переносили сюда, на площадь.

Что можем мы, люди, своего века, возразить этим полуграмотным мальчишкам, пытающимся найти объяснение появлению загадочных аксумских стел в легендах и преданиях? Только то, что циклопы никогда не жили на земле, а древние люди обычного роста не могли уметь плавить камень.

Очень многое в прошлом Аксума, несмотря на пышный расцвет целой отрасли востоковедения — аксумологии, еще остается загадкой. И центральный вопрос этой науки — происхождение и назначение огромных величественных колонн-стел из цельных глыб голубого базальта, что возвышаются на центральной площади Аксума, в «парке стел», или лежат вдоль дороги, поверженные временем и человеческим варварством. Высота самой большой, сохранившейся до наших дней стелы — тридцать три с половиной метра. Есть стелы поменьше — от двадцати одного до пяти метров. Всего больше двухсот базальтовых монолитов, непохожих друг на друга; то изысканно-стройных, идеально отполированных и богато украшенных, то нарочито примитивных и грубых. Но в любом случае это итог колоссального, поистине титанического труда целого народа. Труда, растянувшегося на многие десятилетия, если учесть уровень развития техники в то время, когда они создавались.

— А когда?

Цегай Гебейбеху, самый уважаемый в Аксуме дабтара — носитель традиционной эфиопской образованности — улыбнулся на мой вопрос и зажег свечу. В неестественной тишине каменного подземелья, созданного древними строителями у подножия одной из стел, его гулкий бас звучал величественно:

— Аксумская устная история относит появление города к библейским временам. В ту пору главным в стране городом, носившим название Шеба, правил не то гигантский дракон, не то змей — деспот и тиран. Предания гласят, что он требовал от своих подданных бесконечных подношений — скотом и девственницами. Среди несчастных девушек, которые должны были сделаться жертвами тирана, как-то оказалась красавица, которую любил Агабоз, отважный юноша, силач и весельчак. Чтобы спасти возлюбленную, он убил восседавшее на троне чудовище, и избавленный народ провозгласил его царем. Ему наследовала его дочь, красавица Македа, царица Шебы. Умная, просвещенная и любознательная правительница, она известна во всем мире как царица Савская.

Мы вышли из подземелья. Если бы не стелы, купола церквей и удивляющее новичка количество монахов, снующих по улицам (сейчас из пяти тысяч аксумитов — тысяча примерно служителей культа), то человек даже с самым пылким воображением вряд ли бы предположил, что Аксум некогда был центром одного из самых могущественных государств древнего мира.

Пыльные, выжженные солнцем улочки, припорошенные красной пылью. Неказистые глинобитные домишки и конусообразные деревенские хижины-тукули в самом центре города. Огромный шумный базар, где изнывающие от жары торговки и торговцы под разноцветными зонтиками, стараясь перекричать друг друга, предлагают огромный ассортимент товаров: начиная от горсти проса и кончая караваном верблюдов в сто голов. Вереница женщин и детей с ведрами и бидонами на голове, вышагивающих к единственному на весь Аксум большому колодцу, точнее — крану с питьевой водой. Около него всегда очередь, крик, гомон, визжание ишаков и мычание верблюдов. И рядом — сверкающие под солнцем, отполированные веками стелы, уходящие в голубое небо...