Журнал «Вокруг Света» №07 за 1973 год

Стучат тамтамы под сводами нового храма святой Марии. Солнечные лучи, заставив засверкать огромный купол церкви, дотронулись вдруг до голубого базальта стел, и они заиграли, заискрились. Легкие облака плыли по небу, то закрывая, то открывая солнце. И стелы, перехватывая его лучи, то сверкали, то растворялись на синем фоне неба. Было что-то загадочное и торжественное в игре со светилом переживших века монументов. Случайна ли эта игра?..

Точно так же почти две тысячи лет тому назад играли с солнцем стелы, только стояли они не на невзрачных пьедесталах, а на величественной платформе, облицованной полированным известняком. Громада Таакха-Марьям, увенчанная бронзовыми изваяниями единорогов, возвышалась напротив. За ней еще два царских дворца — Энда-Микаэль и Энда-Симеон, храмы языческим богам или церкви, особняки знати вдоль улиц, вымощенных плитами, по которым неслись колесницы, украшенные золотом и серебром. Огромный, величественный архитектурный ансамбль, богатейший город, созданный просвещенным народом...

Наши предки умели плавить камень, — без тени сомнения заявил курчавый паренек, напросившийся сопровождать меня по пыльным улочкам древнего Аксума. — Они разливали его в длинные деревянные формы, а когда камень остывал, обтесывали, полировали и превращали в гигантские стелы...

Два вечевых колокола — один, извещавший аксумитов о радости, другой — о беде, стояли на церковной площади. Долго звонил о беде колокол в тот день где-то в середине X века. Под напором орд кочевников-язычников, обрушившихся на Аксум, рухнули две внешние стены храма Открылись ворота в третьей, и орда хлынула в город.

Потом, когда варвары ушли, за сохранившейся по сей день внутренней стеной, у вечевых колоколов, аксумские христиане возвели новую церковь. Она превратилась в своего рода национальную сокровищницу; туда начали свозить все ценное, что осталось от аксумского и вообще эфиопского прошлого. Каменные обелиски с расшифрованными и еще ждущими прочтения надписями, причудливые - золотые кресты и огромные древние книги со страницами из телячьей кожи, короны эфиопских королей и изделия аксумских гончаров, оружие и дорогие одеяния — чего только не показали мне монахи. А сколько еще не изученных сокровищ, ожидающих своих исследователей хранится в подвалах! Только женщинам-ученым не надо тешить себя надеждой сделать здесь открытие. Поскольку в X веке ордами, разрушившими храм, предводительствовала женщина — языческая королева, представительниц прекрасного пола не пускают под его новые своды.

В Аксуме, Адулисе и других семи уже известных науке аксумских городах, и в их соборах и дворцах, на землях, некогда подвластных аксумитам, где сохранились еще никому не известные крепости, в любом из аксумских домов, где, глядишь, в стену дома, как обычный строительный материал, вделана стела, — повсюду в Эфиопии простора для научных исследований хватит для всех. Ведь речь идет не только об изучении архитектурных загадок Аксума. Речь идет о выяснении огромного вклада, который внесен Аксумом в культуру древнего мира.

Сергей Кулик

Подводные реки

В середине XIX века сторонникам Бенджамина Франклина пришлось схватиться в научном споре с директором Парижской обсерватории метром Домиником Франсуа Араго. Спор был о Гольфстриме.

Описывать «героя» полемики нет нужды — Гольфстрим самое знаменитое из всех течений (см. «Вокруг света» № 8 за 1972 г.). Впервые гипотезу о природе этой «реки в океане» (гораздо более мощной, чем все реки суши вместе взятые!) высказал некий монах Афанасий Кирхер. По мнению достопочтенного служителя церкви, где-то в океане из подземных жерл выливаются потоки воды. А в другом месте они вливаются через другие жерла, проносятся через центр Земли и замыкают круг. Теперь такую гипотезу и на пушечный выстрел не подпустили бы к науке, но то был конец XVII века, — отдадим должное, пытливый был человек. Кроме того, сама идея замкнутых круговых водотоков... Но не будем спешить.

В XVIII веке за дело взялся генеральный почтмейстер британских колоний в Америке Бенджамин Франклин, ибо несносный Гольфстрим нарушал расписание его пакетботов. Из-за него капитаны тратили на путь в Америку гораздо больше времени, чем на обратную дорогу.

Мистер Франклин, желая лучше изучить «врага» королевских почт, обратился за помощью к знаменитому китобою Фольджеру. Франклин предложил капитану, который ходил на промысел китов к берегам Гренландии и потому лучше других моряков знал Северную Атлантику, составить карту течения. Когда карта была составлена, генеральный почтмейстер написал ученый труд, в котором строго доказывал, что Гольфстрим рождают пассатные ветры. Эти ветры нагоняют огромные массы воды в Мексиканский залив. Оттого уровень здесь выше, чем в океане. И избыток воды, словно с горки, устремляется из залива в Атлантику.