Журнал «Вокруг Света» №07 за 2009 год

Были и балаганные театры, в которых ставились коротенькие — минут на двадцать — пьески назидательного или душещипательного характера, а также масштабные «пантомимы» — обычно на военные сюжеты: «Покорение Карса», эпизоды Крымской войны и т. п. с непременными военными эволюциями и пальбой из ружей и деревянных пушек.

В 1809 году на Масленице на гулянье под Новинским огромный успех имел «несгораемый человек» Рожер, который уверял, что воспитывался у индийских факиров и перенял от них секреты своего удивительного искусства. Он выходил к публике с физиономией, разрисованной разными красками, «как у диких», и демонстрировал действительно удивительные вещи: ходил по раскаленному железу, брал его в руки, лил в рот расплавленное олово и т. п. Изумление и восторг публики были неописуемы, и в Москве не шутя поговаривали, что «Рожер, он — черт!» В результате этой молвы «несгораемый» едва не лишился жизни. В финале гастролей был объявлен коронный трюк: одетый в костюм фурии Рожер должен был войти в огромную пылающую печь, а рядом с ней в этот момент предполагался ослепительный и пышный фейерверк.

Все началось так, как было обещано: Рожер вышел в красочном костюме и, размахивая тряпочными крыльями, вступил в печь. С земли забил огонь фейерверка, и в то же мгновение фокусник вывалился из печи окровавленный и с громкими стонами. Оказалось, что один из рабочих, готовивших зрелище, решил проверить, действительно ли Рожер черт и потому-то и неуязвим, и заложил в приготовленную ракету горсть гвоздей. Актер был серьезно ранен и, как говорили, после этого навсегда оставил балаганную карьеру. А несколько лет спустя там же, под Новинским, выступал в балагане другой «несгораемый», русский, и хотя показывал такие же точно трюки, но уже ни о каких факирах не упоминал.

В 1870-х годах в окрестностях Москвы давала на гуляньях представления странствующая труппа «настоящих индейцев-краснокожих с боевым номером: ограбление почты, которую спасают ковбои». В этом подобии будущего киновестерна демонстрировались, конечно, кожаные куртки и штаны с бахромой, сомбреро и «смит и вессоны», но главной приманкой для публики было виртуозное владение арканом-лассо.

Балаганы обвешивались яркими вывесками и завлекательными рекламами, а в промежутке между представлениями вся выступающая труппа обязательно и в любую погоду выходила на балкончик в концертных костюмах и показывала себя потенциальным зрителям, а «балаганный дед» — зазывала (это было особое ярмарочное актерское амплуа) в русской рубахе и с привязанной мочальной бородой в это время соблазнительно расписывал даваемое представление, разыгрывал смешные интермедии, всячески острил и пикировался с публикой. Стоил билет в балаган 10—20 копеек.

Обычным для простонародных гуляний зрелищем также был так называемый раёк, или, иначе, панорама. «Стоит маленькая будочка на складном стуле, — описывал его П. Вистенгоф, — к верхушке ее прикреплена березовая палочка, на палочке вместо флага развевается замасленный красный носовой платок; в будочке есть два стек лышка; позади нее стоит отставной солдат и показывает разные оптические виды мальчикам и деревенскому мужику, которые с любопытством толпятся около его райка и, защищая рукою один глаз от солнца, прищуря другой, смотрят серьезно в маленькие стеклышки».

Раёк не всегда стоял на стуле: иногда его возили на небольшой тележке; содержателями этого аттракциона, «раёшниками», не всегда были отставные солдаты, но сам смысл зрелища на протяжении десятилетий не менялся: в будочке демонстрировали «туманные картины», что-то наподобие диафильмов. На промасленную полотняную ленту красками наносились различные рисунки или наклеивались напечатанные на тонкой бумаге гравюры: виды городов и портреты знаменитостей, бытовые и военные сцены, изображения диковинных животных и птиц. Самые первые картины были из Библии — Адам и Ева, Всемирный потоп, Страшный суд и пр. — оттого, видимо, и возникло название «раёк». Лента перематывалась с одного валика на другой, сзади изображение подсвечивалось, заплатившие по копейке зрители, прильнув к окулярам, рассматривали картинки, а раешник давал пояснения и делал это непременно с прибаутками и в стихах: «Вот смотри и гляди, город Аршав: русские поляков убирают, себе город покоряют. Вот смотри и гляди, город Ариван; вот князь Иван Федорович выезжает и войска созывает; посмотри, вон турки валятся, как чурки, русские стоят невредимо! Вот смотри и гляди, город Петербург и Петропавловская крепость; из крепости пушки палят, а в казематах преступники сидят, и сидят, и пищат, а корабли к Питеру летят! А вот город Москва бьет с носка; король прусский в нее въезжает, а русский народ ему шапки снимает… Ах, хороша штучка, да последняя!»