А дело вот в чем. Кобурн попал в отчаянно трудное положение. Перед этим его партнер Мэттисон обжулил его на сумму потрясающую. Вдобавок Мэттисон бежал в Европу с женой Кобурна. Понимаете? Во-первых, Кобурн действительно мог, по предположению, желать отомстить Мэттисону. И, во-вторых, благодаря газетам дело было предано гласности.
— Понимаю! — воскликнула Груня, оживившись. — Поскольку вы не могли предать гласности ваше предположительное желание убить человека, организация, естественно, не могла начать с вами переговоры.
— Правильно. Но мне от этого не легче. Мне стало известно, каким путем люди получают доступ к этой организации и ее услугам. С этого времени я занялся изучением таинственных, из ряда вон выходящих убийств и обнаружил, что всем случаям светских убийств практически всегда предшествовали сенсационные публичные скандалы. Убийства, связанные с коммерцией... Вы этого, может быть, и не помните, но в свое время скандальные процессы Этуотера-Джонса и Лэнгторна-Хейуордса были с сенсационным треском поданы газетами.
Итак, организация убийц должна иметь доступ к лицам с высоким положением в политической, деловой и общественной жизни. Также очевидно, что ее предложения не всегда отвергаются, как в случае с Кобурном. Я стал присматриваться, желая узнать, кто из людей, Встречаемых в клубах или на заседаниях директоров, пользуется услугами этой фирмы убийц. В том, что я знаком с этими людьми, у меня не было сомнений, но кто они? Представляете себе, если б я стал спрашивать у знакомых адрес фирмы, к которой они обращаются, чтобы убрать своих врагов?
Но потом судьба улыбнулась мне. Помните шум несколько лет назад по случаю свадьбы Глэдис Ван-Мартин и барона Портоса де Муань? Это был один из заведомо несчастных международных браков: барон оказался зверем. Он обобрал жену и развелся. Подробности его поведения выявились совсем недавно, а они ужасны, невероятны. Он даже бил ее, причем с такой жестокостью, что одно время врачи опасались за ее жизнь, а потом еще долго — за ее рассудок. И по французским законам он получил право на детей — двух мальчиков.
С братом ее Перси Ван-Мартином я учился в одном колледже. Я немедленно воспользовался этим, чтобы ближе сойтись с ним. За последние несколько недель мы виделись довольно часто. И вот позавчера случилось то, чего я ожидал, и он мне об этом рассказал. Организация обратилась к нему. В отличие от Кобурна он не прогнал их человека, а выслушал его. Если Ван-Мартин решится на это дело, он должен опубликовать в разделе светской хроники газеты «Геральд» одно слово: «Месопотамия». Я немедленно убедил его поручить все мне. Как было условлено, я поместил в газете слово «Месопотамия» и, выступив как доверенное лицо Ван-Мартина, встретился с человеком из организации. Это, правда, только подчиненное лицо. Они очень подозрительны и осторожны. Но сегодня вечером я встречаюсь с главным. Все уже устроено. И тогда...
— Ну? — воскликнула нетерпеливо Груня. — Что же тогда?
— Не знаю. У меня нет плана.
— А опасность?
Холл улыбнулся спокойно:
— Я не думаю, чтобы мне что-нибудь угрожало. Просто я иду для заключения с фирмой контракта на умерщвление зятя Перси Ван-Мартина. А фирма не практикует убийства своих клиентов.
— Будьте осторожны, прошу вас, — убеждала Груня, прощаясь у двери полчаса спустя. — Так вы приедете в субботу?
— Конечно.
— Я сама встречу вас на станции.
— И вслед за этим я встречусь с вашим грозным дядей, — сказал он с шутливой дрожью. — Надеюсь, он не людоед?
— Вы полюбите его, — заявила она гордо. — Он благороднее и лучше десяти отцов. Он никогда ни в чем мне не отказывает. Даже...
— Во мне, — перебил Холл.
Груня пыталась ответить столь же смело, но покраснела, потупила взор, и в следующую минуту он обнял ее.
Джек Лондон. Бюро убийств. Часть II
Глава IV
— Значит, это вы Иван Драгомилов? — Винтер Холл на миг остановился, с любопытством окинув взглядом ряды книг по стенам, и снова посмотрел на бесцветного блондина в черной профессорской шапочке, даже не вставшего, чтобы поздороваться.
— Должен сказать, добраться до вас довольно трудно.
Это внушает уверенность, что... э... ваше Бюро работает столь же осторожно, как и умело.
Драгомилов весело улыбнулся.
— Садитесь, — сказал он, указывая на стул напротив, стоявший так, что посетитель оказывался лицом к свету.