Журнал «Вокруг Света» №12 за 1993 год

... Чай за столом у Адамсона казался бальзамом. На градуснике, к которому подвел меня Джордж, было 36° С. «Температура,— улыбнулся он,— здесь почти не меняется, прохладней ночами становится лишь в июле — августе». Он что-то сказал повару, и тот принес на блюде примерно половину большого, как оказалось, юбилейного торта. «3 февраля у меня собирались близкие друзья по случаю моего восьмидесятилетия,— пояснил Джордж— Были и свечи, и песни, и костер, холодильной пусты, а вот торт еще остался». Мы действительно не знали, что попали почти на юбилей Джорджа, и были рады предложить ему организовать «русский» ужин и продолжить празднование.

«Мои друзья намекали мне, мол, не пора ли вернуться к цивилизации,— говорил Джордж,— а я им ответил: зачем? Цивилизация меня посещает, жизнь полна, у меня все есть». Он показал систему фильтрования и очистки воды, которую приходилось привозить бочками из реки (до нее было метров триста), душ, туалет за дощатой загородкой.

Вспомнилось, что Мейерхольд говорил мне о Джордже: он сохраняет высокую работоспособность благодаря жесткому распорядку дня, четкому ритму жизни и разумному питанию. Предпочитает Джордж в основном фрукты и овощи, а после обеда, как принято в тропиках, в часы томительного зноя отдыхает. Правда, не расстается с трубкой, перед ужином подкрепляется стаканчиком бренди или виски, признает и русскую водку.

Во время нашего чаепития к Джорджу пришел руководитель японской съемочной группы. Нужно было согласовать программу работ.

— Может быть, поедем сегодня к Коретте? — спрашивал Джордж

— Мы — как вы,— отвечал японец.

Джордж еще утром ездил в селение сомалийцев, купил у них полтуши верблюда и привез ее в кузове машины. Мясо предназначалось для подкормки семейства Коретты. Львицы передвигались все ниже и ниже по течению реки, и, подкармливая животных, Джордж стремился удержать Коретту в пределах заповедника, чтобы избежать столкновения львиц с сомалийцами. Неприятности начинались обычно с нападений львов на домашний скот.

— Или, может быть, поедем искать Коретту завтра,— слышался голос Джорджа,— а сегодня посмотрим фильмы?

— А мы — как вы,— отвечал японец,

— Вы хотите посмотреть Тану вечером? — обратился Джордж ко мне. И, получив утвердительный ответ, сказал японцу:

— Ну что ж, утром так утром. После чая, в семь тридцать.

На Тану Джордж с нами не поехал. За руль села молодая англичанка Джоан. Джордж представил ее как хозяйку дома. Ей было всего лет двадцать. Прилетела она в Найроби из Лондона в поисках секретарской работы, написала письмо Джорджу с предложением своих услуг. Он согласился. И вот она несколько уже месяцев живет в Коре. Поехал с нами и шотландец Эндрю.

Машина катилась по еле заметной колее, вдоль берега реки. Мы остановились там, где Тана широко разлилась и берег уходил песчаными косами в воду. Спешащее к горизонту солнце освещало окрестности мягким светом, зеркальные воды терялись где-то вдали. Чуть розоватые блики ложились на окаймлявшие берега изящные пальмы. В воздухе висела тишина.

Пока мы осматривались, Эндрю куда-то отправился, шлепая босыми ногами по мелководью. Он вернулся минут через двадцать, держа под жабры усатого сома. Из разговора с ним я понял, что ловля рыбы для него не столько забава, сколько способ разнообразить свое меню. Джордж вегетарианец и других держал на диете. Вернулись мы с реки, когда угасали последние проблески дня.

В наше отсутствие Джордж занимался подготовкой к вечеру. На маленьком столике стояли прохладительные напитки, виски, бренди, водка. Мы с удовольствием отдыхали в плетеных креслах под яркими южными звездами. Потягивая свою трубку, за общей беседой Джордж выпил стаканчик бренди, разбавленного тоником, а когда наши дамы вместе с Джоан стали накрывать на стол, он с явным удовольствием присоединился к ним, налаживая освещение. В вечернем свете он совсем помолодел. За ужином поднимали тосты за Джорджа и его львов, вспоминали Джой.

Много говорили об отношениях человека и диких животных «Пускай меня упрекают за мои попытки привить львам новые качества,— сказал Джордж,— но каждая львица или лев индивидуальны, как люди, среди них есть более или менее разумные в способности оценивать окружающий мир. Человек почти незнаком с миром запахов и звуков в той мере, в какой знакомы животные, и я не раз наблюдал их превосходство над человеком. Джой и я всегда были уверены в существовании интуитивных связей между животными и людьми, и все поступки животных, особенно таких развитых, как львы, имеют свои причины». А когда я, вспомнив историю с японской актрисой, высказал предположение, что Комуньо, видимо, приревновала Тони и Томоко, возможно, поплатилась за свое слишком активное эмоциональное поведение, Джордж смущенно улыбнулся и заметил: «Болди тоже имела основания для ревности, мне с Томоко приходилось перед камерой разыгрывать сцены встреч и прощаний. Но все же я думаю, что главным побудителем были раздражающие животных запахи и интуитивное распознавание добра и зла, исходивших от людей».