Журнал «Вокруг Света» №12 за 1993 год

Вечер у Джорджа закончился просмотром его любительского фильма о первых шагах создания заповедника. Мы увидели Терренса, на бульдозере прокладывающего дорогу через заросли, Джорджа, о чем-то беседующего со львами. Молодых, несмотря на шесть десятков лет за плечами, полных сил и энергии.

Время особенно не пощадило Терренса. Теперь я признал в нем того спящего изможденного человека, которого увидел при въезде в лагерь. После инсульта он уже не смог восстановить силы, ноги не действовали. Его принесли к ужину два служителя. Он следил за разговором, его интересовали все дела заповедника, беспокоило финансовое положение брата; Терренс зрительно помнил все тропинки в заповеднике и с удовольствием продемонстрировал нам свое искусство интуитивного общения с животными. На расстоянии он мог определить, где находятся животные в данный момент. Он положил перед собой на подробную карту местности фотографию львицы Коретты, левой рукой начал крутить веревочку с медным шариком на конце, а правой водить карандашом, который и фиксировал местонахождение семейства Коретты.

...Нас разбудил проникший в домик свет. Солнце еще не появилось, но его лучи уже коснулись вершины буро-лилового великана, возвышающегося за лагерем.

Джордж за металлической сеткой, опоясывавшей лагерь, подкармливал зерном цесарок; несколько десятков этих птиц в засушливое время прибивались к лагерю, а при первом дожде исчезали, уходили в буш. Бросил он пригоршню зерен и в кормушку черному ворону. Эта зоркая птица обосновалась на вершине сухого дерева и поднимала тревогу, если ей что-то казалось подозрительным. У кормушки ворон о чем-то доверительно беседовал с Джорджем.

После утреннего чая в начале восьмого Джордж на «лендровере» тронулся в путь, за ним японцы, за ними и мы на своем «лэндкрузере». Дорога петляла вдоль Таны, местами пересекая высохшие русла рек. Километров через двадцать добрались до песчаной отмели, заливаемой в половодье. Сейчас это был полуостров, омываемый Таной. Где-то здесь обитает семейство Коретты.

Прошло несколько томительных минут ожидания: появится ли она на призывы Джорджа? И вот из зарослей не спеша вышла львица, за ней показалась вторая, третья... Прогноз Терренса подтвердился: Коретта еще не ушла из этих мест. Машина Джорджа прошла еще метров триста и остановилась. Джордж стащил с помощниками на землю тушу верблюда и отъехал в сторону. Вскоре сюда, лениво передвигая по песку лапами, подтянулись львицы. Коретта первая попробовала жилистое, тугое мясо и уступила место другим. «Видно, у них была хорошая охота и они насытились»,— заметил Джордж.

Прошло примерно полчаса: шесть львиц разных возрастов в двадцати — двадцати пяти метрах от нас спокойно занимались своими делами. Сама Коретта, попробовав мяса, улеглась, молодые львицы играли, остальные продолжали завтрак. Мы осторожно передвигались, выбирая наиболее удобное место для съемок, снимали, вполголоса разговаривали. Снимали и японцы.

Между нами и львицами проходила какая-то невидимая стена, ни одна из сторон ее не пересекала. Львицы словно не замечали присутствия людей, будто люди их вовсе не интересовали. Джордж продемонстрировал нам в действии то, чего добивался долгие годы. Назовем это рефлексом невмешательства. Он говорил, что случаи с Томоко — досадные исключения, но они ставят под сомнение всю его работу. Нужно искать новые пути для закрепления новых отношений с этими высокоорганизованными животными.

Пора было трогаться в обратный путь. Джордж предложил на прощание сфотографироваться с семейством Коретты. Я уклонился от заманчивого предложения и снялся только с самим Джорджем.

Мы заглянули в лагерь попрощаться с Терренсом, расписались в гостевой книге (я был 264-м посетителем за тот год). На террасе уже сидели прилетевшие на самолете гости — молодые немцы — к Тони. А к Джорджу прибыл доктор Мейерхольд, сопровождавший представителя издательства «Коллинз». Мы почувствовали, что уезжаем вовремя. Джорджу уже не до нас. Приятная встреча закончилась.

Машина неслась по уже знакомой дороге. Неожиданно мы столкнулись с идущим напролом через буш к реке стадом коров, погоняемым пастухами-сомалийцами. Они вторглись в заповедник, но, томимые жаждой — и люди, и животные,— двигались неотвратимо, безумно...

Мы расстались с Корой, но я продолжал переписку с Джорджем. Получал также вести и от тех, кто по моей рекомендации навещал его: польских и чешских знакомых. Их доставил к Джорджу доктор Мейерхольд. Они говорили по возвращении: «Мы как бы побывали в другом измерении, в мире с иными ценностями. Мы никак не ожидали такого сильного впечатления от встречи с Адамсоном». В те дни Джорджа посетили и львы — его воспитанники со своим потомством. Их тоже притягивал к себе этот человек, расточавший вокруг себя ощутимое тепло.

О чем писал мне Джордж в своих письмах?