Журнал «Вокруг Света» № 6 за 2005 год (2777)

Но общего в их привычках гораздо больше. Оба вида носорогов живут в более или менее открытых ландшафтах – степях, саваннах, вельдах (зарослях кустарников), редколесье. В дождевые леса Западной Африки они не заходят. Тем не менее очень сильно зависят от воды, нуждаясь не только в водопоях, но и в регулярных грязевых ваннах. Купание носорога – праздник для местных водяных черепах, которые собираются вокруг него и приступают к поискам насосавшихся клещей. Видимо, эта процедура довольно болезненна: время от времени освобождаемый от паразитов носорог с возмущенным фырканьем вскакивает, но тут же снова ложится в грязь. На суше сбором клещей на носорогах занимаются египетские цапли и волоклюи – родичи скворцов, специализирующиеся на этом промысле. Благо, несмотря на регулярный сбор, паразитов всегда хватает.

Общей у черного и белого носорогов оказалась и их судьба. С приходом в Африку европейцев носороги – крупные, экзотического вида звери – неизбежно должны были стать объектами трофейной охоты. Сафари были столь интенсивными, что всего через 35 лет после открытия белого носорога его сочли истребленным, что, к счастью, оказалось ошибкой, но заставило принять серьезные меры по охране рогатых гигантов. Первый натиск цивилизации носороги отразили с честью. А вот после нефтяного кризиса 1973 года, когда арабский Средний Восток начал стремительно богатеть, численность носорогов резко упала. Дело в том, что у арабов (как и у многих других народов – от римлян до китайцев) рог носорога считается лекарством от множества болезней, и прежде всего непревзойденным средством повышения потенции, что всегда было немаловажно для обладателей гаремов. Разумеется, это поверье основано не на реальности (многочисленные исследования показали полное отсутствие желаемого действия), а на обычной магии подобия: рог носорога тверд, прям и вертикален… В общем, огромный спрос на рог поднял в Африке невиданную волну браконьерства. Даже в относительно благополучных странах полиция и охрана парков оказались не в состоянии с ней справиться. Многие же страны – Ангола, Мозамбик, Намибия, Заир и другие – как раз в это время стали ареной многолетних войн, участникам которых неограниченный отстрел диких животных позволял пополнять не только запасы продовольствия, но и финансовые ресурсы. Так что носорог (наряду со слоном) был добычей особенно желанной. И к тому же легкой: не имея в природе врагов, он спокойно подпускает человека на 40—50 м, а спит так крепко, что у масайских мальчишек было такое развлечение – положить камень на спящего носорога. Впрочем, браконьерам не обязательно было стрелять: носорогов ловили силками из стального троса, травили ядами и добывали иными способами. За считанные годы их общее поголовье на континенте сократилось в несколько раз, а во многих странах они исчезли вовсе. В 1960 году северная популяция белого носорога, населявшая земли пяти стран в бассейне Верхнего Нила, насчитывала 2 250 особей. В 1984-м на всей этой огромной территории удалось найти только 15 животных, укрывшихся в Национальном парке Гарамба в Заире.

Во вторую битву за спасение носорогов включились самые разные силы – ученые, общественные активисты, международные организации, ответственные правительства африканских стран. Меры применялись самые разные – от просветительской работы в широких массах арабских шейхов до введения инструкций, разрешающих охранникам парков первыми стрелять в браконьеров. В ряде африканских парков егеря стали сами спиливать диким носорогам рога, чтобы лишить их трофейной ценности в глазах браконьеров – благо африканские парки давно не испытывают недостатка в ружьях, стреляющих транквилизаторами. Ученые пытались возражать: мол, неизвестно, как это скажется на жизнеспособности животных и их отношениях с родичами. Но когда речь идет о жизни и смерти вида – тут не до деликатности. Впрочем, пока что эта практика заметных бед не вызвала, так что мы по-прежнему не знаем, зачем носорогу рог.

Кампания по сохранению носорогов проходила с переменным успехом. Например, в той же Гарамбе число белых носорогов удалось довести до 36, однако в прошлом году их опять оказалось 20. Тем не менее сегодня в Африке пасется около 3 600 черных носорогов (в полтора раза больше, чем 10 лет назад) и около 11 тысяч белых. Дальнейший рост носорожьего поголовья сдерживается тем, что ему некуда расселяться: почти все пригодные земли за пределами национальных парков уже заняты посевами или пастбищами для домашнего скота.

В октябре прошлого года ЮАР и Намибия впервые за несколько десятилетий выделили квоты на отстрел носорогов. Речь пока идет в общей сложности всего о 10 животных, причем по заявлению властей обеих стран – исключительно о старых, не участвующих в размножении.

И все же смириться с мыслью, что в Африке есть хотя бы один лишний носорог, очень трудно.

Борис Жуков

Люди и судьбы: Труба барона Мюнхгаузена

Из России с любовью