Журнал «Вокруг Света» №12 за 1978 год

Как же не поддаться такому соблазну? Через минуту в шортах и легких куртках мы уже бежали к воде.

Рене, ни о чем не спрашивая, сразу двинул рычаг на полную скорость. Катер задрожал и рванулся вперед. Нос его устремился в небо, а корма чуть ли не сровнялась с поверхностью тихого, сиреневого в эти утренние часы моря. Звук ревущего мотора отражался от береговых зарослей мангров, и казалось, что весь мир кругом трепещет в едином ритме.

Не обращая внимания на окружающее, Уоллес сначала возился с наживкой, а потом стал сматывать нейлоновую лесу с рогульки. Рене следил за шкалой эхолота на приборной доске и одновременно всматривался в береговую линию.

— Что вы там ищете, Рене?

— Створы, створы! Мы подходим к верному месту.

Вскоре катер сбавил ход, и наш капитан кивком головы дал понять Роберто, что пора стравливать лесу за борт. Прошло минут пять. Вдруг Уоллес резко повернулся и предупреждающе вскинул свободную руку.

— Что-то есть, сеньоры!

— Дергает? — спросил Рене.

— Водит!

— Это наверняка барракуда. Управитесь сами!

Роберто с Уоллесом стали подтягивать лесу, призывая и меня принять участие в этом нехитром деле. Рене заглушил мотор, но сам не сдвинулся с места.

Действительно, на крючке билась барракуда не более полуметра длиной. Уоллес чертыхнулся, кое-как сорвал ее и замахнулся было, чтобы выбросить в море несъедобную добычу.

— Стоп, Уоллес! Она понадобится. Пусть Роберто изготовит из нее свежую наживку.

Живых барракуд вблизи мне видеть не приходилось. Правда, я встречал их, плавая с аквалангом над коралловыми рифами, но мы держались подальше друг от друга. Выглядит она под водой, как длинная черная щука, и плавает не торопясь. Сейчас меня поразила пасть барракуды. Когда Роберто располосовал рыбину ножом, я взял голову и долго рассматривал ее. Из челюсти торчит около дюжины больших острых и как-то не по-рыбьи массивных зубов, и все они выступают немного в сторону из общего ряда мелких. Да, такая запросто вырвет кусок мяса из тела ныряльщика! Правильно я делал, что не пытался приблизиться к барракудам, хотя коллеги-аквалангисты и говорят, что первыми они не нападают.

За эти минуты катер описал круг и встал: Рене ждал, пока мы насадим новую наживку. Сквозь прозрачнейшую воду залива Кампече на дне виднелся коралловый риф с колеблющимися ветвями горгонарий (Горгонарии — гибкие кораллы, внешне напоминающие водоросли.). Глубина была не более десяти метров.

— Да, там риф, — подтвердил Рене, — мы минуем его и выйдем на глубину. То самое место, что я говорил. Вчера мы ходили гораздо дальше, и сейчас здесь рыба непуганая.

Теперь уже и я пробрался на корму и ухватился за вибрирующую лесу. Исчезло всякое представление о месте и времени. Я как бы держал руку на пульсе моря. Внезапно он участился, и я неожиданно для самого себя заорал: «Клюет! Клюет!» Леса резко пошла в сторону и теперь сбегала в воду уже не с кормы, а с левого борта.

— Не давать слабины! Намотаете на винт. Роберто, помогите Зенковичу!

Роберто стал быстро выбирать лесу. Временами наступали моменты, когда мы втроем еле удерживали ее. И тут словно молния сверкнула. Метрах в пятидесяти от нас что-то золотисто-синее вырвалось из воды, взлетело, перевернулось в воздухе и плюхнулось обратно.

— Дорадо, дорадо, да какой крупный!

— Ну, теперь не упустите!

— Рене, погасите скорость!..

— Так лучше. Пусть он больше устанет. Если не справитесь, помогу...

В момент прыжка рыбы мне показалось, что она не меньше полутора метров длиной. Такие дорадо встречаются часто, бывают даже более крупные, но как мы сумеем его вытащить?

Рене кинул нам две пары джутовых рукавиц. Это было очень кстати: у меня уже успели лечь на ладони красные жгучие полосы. Леса петлями спадала на днище, и Уоллес топтал и путал ее босыми ногами. Роберто крикнул ему по-испански что-то неласковое. Уоллес понял: в моменты пауз он стал нагибаться и старался поаккуратнее уложить упрямую нить.

Дорадо много раз выпрыгивал из воды, и я только удивлялся, как круто он может изогнуть свое тело. Удары хвоста поднимали каскады брызг. Рыба подныривала под катер, появлялась то с одной стороны, то с другой, и каждый раз Роберто с Уоллесом едва не валились с ног. Рене стоял чуть в стороне, подняв большой деревянный молоток. За укладкой лесы уже никто не следил.

Рывки дорадо помалу ослабевали. Он бился уже у самого борта. Вода вокруг него порозовела от крови. Уоллес схватил багор с длинным крюком и с помощью Роберто попытался перекинуть рыбину через борт. Не вышло! Мощный рывок — и добыча снова в воде.

Наконец-то — со второй попытки — красавец дорадо в лодке! Переваленный через борт, он стал биться на дне. Удар хвоста пришелся по ноге Уоллеса. Тот упал и выругался: В этот момент сильным коротким ударом молотка Рене оглушил рыбу, и она затихла, продолжая конвульсивно подергиваться. Уоллес устало стирал с лица, пот, смешанный с рыбьей кровью...