Журнал «Вокруг Света» №12 за 1978 год

В первых числах апреля показалась златоглавая Москва. Началась работа. Проверяя месторождения серебряных руд близ Андреевского монастыря, Никсон вопреки инструкции Берг-коллегии заставлял нанятых работных людей и лабораторных учеников рыть узкие колодцы-дудки в местах предполагаемых залежей. На требования Капустина и Маслова в точности следовать предписанию Берг-коллегии и применять буровой инструмент Никсон отвечал высокомерной грубостью. На него не действовали ни увещевания, ни требования. Не по назначению использовал он и своих соотечественников-помощников, превратил их в личных служек, перестал платить им жалованье. Английские подмастерья, глядя на своего «господина», стали своевольничать, пьянствовать, дебоширить. Между английскими мастерами начались склоки, разногласия и драки, а дело вперед не подвигалось. Григорию Капустину и «цареву глазу» унтер-офицеру Маслову стало понятным: глава Большой экспедиции Никсон — явный авантюрист.

Но докладывать об этом в обер-берг-амт в тот момент смысла не имело. 7 мая 1724 года в Успенском соборе Московского Кремля совершалась первая после принятия Петром I императорского титула коронация. До забот ли «худородного» рудознатца было? Да и не с руки жаловаться на иноземца, которого все еще считали специалистом. Заключение о качестве каменного угля, который прислали в Московский обер-берг-амт управитель Никита Вепрейский из Бахмута и капитан Семен Чирков, было поручено именно ему. (Никсон фактически опробовал тот же донецкий уголь, что и доставленный Капустиным и который Кашпер Вейс в свое время забраковал.) Мнение Никсона было прямо противоположно заключению иноземных пробиреров: «1724 года мая 5-го числа показали мне уголье, которое я пробовал, и оное является изрядно, а пепел из оного синий есть. Такие уголья мы называем в Англии на угольных заводах самыми лучшими... они на всякие потребы угодны...»

В середине лета экспедиция прибыла в село Петрово Рижского уезда, в пяти верстах от коего «Иван Палицын с товарищи» показал найденное ими месторождение земляного уголья. Но и здесь Никсон вместо «выкопывания уголья» начал разведывать поблизости железные руды для строительства своего железоделательного завода. Предводитель заморской команды «мастеров» тратит на это две недели благоприятного для горных разведок летнего времени, не применяя и здесь буровой инструмент. «...Егорий Никсон на руде идет все копкою в глубь сажени на три и четыре, а струменты не идет. И ему сержант (унтер-офицер Маслов. — В. Т. ) и мы станем говорить, чтоб шел струментами, а он лишь бранитца и говорит я-де как хочу, так и делаю, а он все копает книзу, где есть сверху, а в глубине все камень да глина. А уголье, где ему показывали, и он на то уголье и по се ниже записанное не идет и чинит копкою все продолжение...»

Так писал Григорий Капустин асессору Михаиле Аврамову, об этом же сообщал и Андрей Маслов» вице-президенту Берг-коллегии Алексею Зыбину.

Между тем из Ряжского уезда в Берг-коллегию шли также многочисленные письма от английских специалистов — одно удивительнее другого. Распри между соотечественниками зашли слишком далеко...

В октябре президент Берг-коллегии доложил в Сенате царю о бесперспективности Большой экспедиции. Через две недели Берг-коллегия определила согласно царскому указу послать знатного человека из придворных Ивана Телепнева, дабы установить пригодность иноземных угольных мастеров и рассчитать их, если «они свое дело буде не знают или плохо знают».

В начале декабря дворянин Иван Телепнев и гвардии унтер-офицер Алексей Межаев настигли экспедицию Никсона и Капустина в Белогорье. Никсон отказался выполнять объявленный ему через толмача (переводчика) Якова Грамотина государев указ, рассчитывая пересидеть зиму в Белогорье. Подействовала лишь угроза неуплаты жалованья. В конце декабря экспедиция прибыла в пограничный сторожевой пост-поселение Бахмут. Согласно определению Берг-коллегии английские подмастерья были немедленно отправлены в Москву, где они задержались почему-то до лета следующего года. А Телепнев тщетно пытался «смотреть и оного мастера Никсона понуждать... дабы он в сыскании Уголья и руд показал свой прилежный труд и радение».

В Бахмутском уезде Григорий Капустин с помощью бурения извлекает образцы угля, проводит проверку их качества. Никсон вынужден следовать примеру русского рудознатца. Но на требование Ивана Телепнева ехать дальше, в Лисичий буерак Оленьих гор, Никсон ответил отказом. Не пожелал он также ехать в Кундрючьи городки. Телепнев, однако, настоял на том, чтобы экспедиция в таком случае направилась обратно в село Петрово. В конце концов Телепнев пишет в Берг-коллегию о нецелесообразности продолжения выгодного лишь Никсону контракта. Разведывание угольных месторождений лучше поручить русским горным людям.

Только в июне 1725 году Берг-коллегия вынесла определение: «...мастер Никсон дело свое плохо знает, велеть отпустить в его отечество...»

Так окончилась Большая экспедиция.