Журнал «Вокруг Света» №12 за 1978 год

В декабре 1722 года вернулся из Персидского похода царь. На четвертый день после прибытия Петра в подмосковное сельцо Преображенское Яков Брюс докладывал о результатах поездки Капустина на Юг России, об утверждении его, будто уголь залегает в донецкой степи флетцами, и о неутешительных результатах произведенных Вейсом проб...

Государственной важности было это дело. Немедленно последовал именной указ царя «О приискании на Дону и в Воронежской губернии каменного уголья и руд». Исполняя волю государя, Берг-коллегия выработала соответствующее определение. И даниловский подьячий согласно предписанию главного горного ведомства повторно отправился по зимнему бездорожью туда, где обнаружил он залегающее флетцами земляное уголье. А Петр направил своеручную записку вице-адмиралу русского флота англичанину Томасу Гордону: «Зело нам нужно, чтобы ты из Англии или Шкоции выписал двух человек, которые знают находить уголья каменные по приметам сверху земли и чтоб были искусны в своем мастерстве».

...Около трех месяцев затратил Капустин на эту поездку. Ему и Никите Столбову было дано «до тех мест две ямские подводы, а возвратно до Москвы три подводы. И на те подводы дано... прогонов 10 рублей с гривною, для копания уголья и руд, на наем работных людей и подвод дано 10 рублев... — писал Капустин, — да мне ж дано на пропитание 5 рублев денег...» Несмотря на бездорожье, сильные морозы, мерзлую землю и сопротивление казаков-донцов, воля государева была исполнена. В конце марта 1723 года Капустин возвратился в Москву.

В пути под наблюдением Капустина каменный уголь, взятый повторно в донецких землях, был испытан в деле: «в казачьем городке Быстрянске, и в Туле, и в Москве пробы чинили, делали кузнецы, там каменным угольем топоры и подковы новые, и они, кузнецы, то уголье похваляли и сказывали, что от него великий жар...»

Пробирный мастер Кашпер Вейс в Москве опробовал привезенные Капустиным металлоносные руды — результаты анализа были хорошими. Для окончательных проб уголь и руды были представлены в Петербург, в Адмиралтейскую коллегию, которая поручила проверку каменного угля «артиллерии кузнечному мастеру» Марку Рейэру, а руды — Иоганну Шлаттеру и Альбертусу Беру.

К протоколу заседания Берг-коллегии от 4 июля 1723 года приложен написанный по-английски Марком Рейэром документ, со сделанным тогда же в коллегии переводом на русский язык, также подписанный британским пробирером. Сысканный и взятый в донских городках подьячим Григорием Капустиным каменный уголь Рейэр «пробовал, и по пробе явилось, что от оного уголья действа никакого не показалось, только оной уголь в огне трещит и только покраснеет, а жару от него никакова нету...».

Предвзятое мнение иноземных пробиреров Капустин опротестовал. Он писал: «В Санкт-Петербурхе по пробе иноземцы что подписались, что будто жару от них нет, знатно, не сущую пробу чинили » (подчеркнуто мною. — В. Т.). Тем не менее приговор Марка Рейэра остался в силе, а это означало, что именной указ царя рудознатцем не выполнен.

И без того отчаянное положение Капустина еще более усугубилось. Капустин вынужден писать в Берг-коллегию унизительные прошения. «...За труд мой по писанному е. и. в. указу и по привилегии ничего мне не дано... А за рудным промыслом езжу все на своем коште осьмой год, а получил в те годы самое малое число денежного себе награждения: сего года из Берг-коллегии пять рублев, да о прошлых годах три рубли с полтиною... И ныне указания и взятия того уголья и руды ехать готов, только без награждения и денежного жалованья ехать мне нечем...»

Григорий Капустин просит Берг-коллегию отправить его за рудами в свой Костромской уезд, потом просит отпустить его на зиму «в дом свой, к прежним своим делам в приказную избу». Берг-коллегия отказывает ему в этом и, в свою очередь, задается вопросом: кто этот простолюдин, что о нем царю докладывает президент коллегии, а государь издает указы с упоминанием его имени? В ответ на запрос высокопоставленных сановников Лодыгин охарактеризовал деятельность Капустина с самой лучшей стороны. Сам Григорий Григорьев сын Капустин ответил в Берг-коллегию короткой отпиской. Тон ее и скупость содержания говорят о глубокой обиде, которую рудознатец захоронил в своем сердце.

Очередной указ Петра от 1723 года сентября 11-го дня о новой экспедиции упоминал имя рудознатца, но на полях документа была сделана помета: «О посылке на Оссреду (река в Воронежской губернии) берггауэра Ронталлера и подьячего Капустина». Сие значило, что берггауэр Самуил Себастьян Ронталлер возглавит экспедицию, а лишенный доверия сановных лиц Капустин будет при нем исполнять обязанности горного егеря...