Журналист: Назад в СССР

Я понимал, что с какими-то кардинальными выводами спешить было рано, но от всех этих фактов, начиная с флешки в кармане советского писателя XX века и заканчивая поисками и временной консервацией «неудобных» нефтяных месторождений с явным прицелом на недалекое будущее, отчетливо веяло очень нехорошими догадками. И чтобы немного отвлечься от всего этого, я вновь вернулся к материнскому письму.

Во второй половине своего послания моя нынешняя мама рассказывала мне, почему в свое время выбрала профессию именно геолога, поступив в университет на геофак. По ее словам, это было воплощением детской мечты — искать и находить удивительные объекты, о которых ходят легенды, но которые еще пока никто не предъявил человечеству как доказанное чудо света.

Почитав ее пространные, но при этом порядком путаные и сбивчивые размышления, я пришел к выводу, что она, похоже, всерьез увлечена идеями криптогеологии.

В жизни мне встречался один криптогеолог. Он много лет разыскивал не камни или почвы, а неизвестные науке прежде организмы и другие формы жизни. По его словам их кишмя кишит в разных пещерах, подземных реках, таинственных «полостях» в земле. Поэтому их просто необходимо поскорее выявить, классифицировать и изучить, потому что они все, как сговорились, оказывается, влияют на окружающую нас геологическую среду. А как именно влияют — шут его знает.

Ко всей этой аномальщине я отношусь без всякого пиетета, а адептов Ордена Снежного Человека или Общества по охране летающих тарелок откровенно избегаю, поскольку отношусь к ним с опаской. Поэтому я хотел уже отложить письмо, но в нем вдруг зашла речь о присланной мне фотографии.

Мама писала:

«Вот, сынок, и сбылась моя заветная мечта. Нам с твоим отцом после долгих и трудных поисков все-таки посчастливилось найти удивительный, чуть ли не волшебный объект, о котором мы слышим уже много лет от самых разных людей. Правда, говорят, что такие объекты существуют главным образом в Якутии, поэтому мы с твоим папой никак не ожидали, что обнаружим один из них здесь, в районе…»

Далее целая строчка была решительно вымарана той же шариковой ручкой, так что невозможно было разобрать ни слова на месте предполагаемого мною адреса их находки.

А она молодец, восхитился я своей мамой номер два. Хорошо знает, что почта в Советском Союзе запросто может быть подвергнута перлюстрации всякими любознательными и очень компетентными органами. Тем более письма геологов, которые могут и золото разыскивать, от жил чистого металла до самородков и богатых золотоносных руд. А еще — серебро, платину, драгоценные и не очень камни, самоцветы всякие… Эта информация однозначно закрытая, и ни один уважающий себя геолог не станет ее раскрывать в личной переписке, пусть даже это письмо родным. Потому что если вскроется, не дай бог, чего-нибудь, можно загреметь по самое не хочу, вплоть до измены Родине, наверное. Ведь согласно старой советской поговорке «Болтун — находка для шпиона!». И её еще никто не отменял.

Отметив осторожность и рассудительность этой женщины, я снова приступил к чтению.

«На самом деле всё это, Сашенька, удивительно и необычно. Не зря знающие люди говорили, что мимо купола можно пройти в пяти шагах и не заметить его. Будто бы он сам решает, кому и когда открыть себя. И тогда открывается вход».

Я вспомнил свой сон: два геолога, сомнамбулически двигающиеся в разных направлениях в маленьком пространстве, в поисках таинственного темного объекта, в то время как край этого купола прекрасно виден, если его элементарно сфотографировать. Интересно, когда в СССР появились полароиды или другие фотоаппараты с мгновенным снимком. Похоже, этот купол не всегда можно разглядеть невооруженным глазом, зато он преспокойно фиксируется на фотопленке. Любопытно…

Но гораздо интереснее мне было узнать, что же с ними приключилось, когда геологи вошли внутрь купола. Интересно. доверят ли они эту информацию бумаге?

Глава 14 Письмо 2. Завеса приоткрывается.

Если вы думаете, что меня всерьез интересовали все эти купола и прочие сибирские аномалии, сразу разочарую. Про купола я слышал и раньше, и они не сибирские, а якутские, и там они не купола, а котлы.