Высказывается также предположение, что росту консьюмеризма может способствовать защита дерегулируемой мультимедиатизации в интересах медиабизнеса, а не журналистики. Эта тенденция возрастает в условиях оцифровывания мультимедийных потоков информации, сопровождающихся идеями их «дисинтермедиации» – то есть попытками считать деятельность профессиональных журналистов как «медиаторов» (посредников) «устаревающими»[93]
. Но ведь отказ от такого рода посредничества вряд ли поможет усвоению знаний и культурных ценностей, допуская или оправдывая любое своеволие в непрофессиональном распространении суррогатов знаний и ненадежной непроверенной информации, подвергаемых еще и массовому репродуцированию.Обсуждая эту тенденцию, аналитики отмечают, что отказ от журналистского посредничества помогает формированию в Интернете «новой коммуникационной модели, базирующейся на исчезновении или, по крайней мере, существенном сокращении роли рассказчика»[94]
. Слово «рассказчик» в этом контексте подразумевает журналиста, сообщающего информацию с определенной долей личной гарантии за качество своего рассказа наряду с ответственностью СМИ, для которых он трудится как «посредник».Вопрос заключается в том, как выполняется эта ответственная перед обществом миссия профессиональным журналистом и по какой причине он может искажать факты. Принимая во внимание, что в Интернете тоже не исключено распространение как достоверной, так и недостоверной информации, исследователи приходят к заключению о необходимости соблюдения норм социальной ответственности как в традиционных, так и в новых медиа. Ибо и Всемирная сеть, несмотря на все достоинства ее многоцелевого использования и претензий на демократизм, не защищена от разного рода «шумов», препятствующих обретению верифицированных знаний и должной реализации инфоструктурных ресурсов, необходимых для подлинной демократии.
Однако исследования коммуникативистов не оставляют в тени и трудности создания повсеместно таких инфоструктур не только из-за отсутствия равного доступа всех людей к новым мультимедиа и их зависимости от экономических диктатов медиабизнеса, но также и вследствие незащищенности медийных супермагистралей от использования их инициаторами информационных войн и злоумышленниками, получившими названия «хакеров» или «террористов киберспейса»[95]
.Терроризм в киберспейсе порицается и наказывается при выявлении его злодеяний. Но окончательно избавиться от этой опасности пока не удается по ряду причин, и в частности из-за растущей неоднородной и нередко своевольной массы пользователей с антиобщественными наклонностями, имеющих возможность отправлять по компьютерным сетям угодную им и нежелательную для других информацию. В борьбе с этой опасностью предлагаются разные формы контроля и регулирования информации в Интернете – от цензорских ограничений со стороны властных структур до «самоцензурных» вариантов для пользователей, осознающих значение гражданской ответственности за доступ к глобальным мультимедийным средствам информации и коммуникации.
Тема ответственности СМИ волновала коммуникативистов и полвека тому назад, еще до развертывания глобальных супермагистралей мультимедиатизации. Об этом свидетельствует известная книга Ф. Сиберта, Т. Питерсона и У. Шрамма «Четыре теории печати», опубликованная в США в 1956 году[96]
. Эта же тема звучит и в книге У. Риверса, К. Кристианса и У. Шрамма «Ответственность в массовых коммуникациях» (1980), но более веско и активно, с требованием служения людям и обществу в выявлении и решении различных проблем. Ибо «если массовые коммуникации имеют опору в общественности, они должны оставаться свободными и от правительства, и от гнета со стороны бизнеса… Правдивость и справедливость являются критериями ответственной деятельности медиа по отношению к народу»[97]. Журналисты обязаны это знать и соблюдать такие принципы, так как только самые добросовестные стремления и постоянная бдительность могут предотвратить «превращение современной информационной системы в заложницу крупных и малых прессингов денег и выгод» [98].