Журналистика и разведка

Постепенно возникли другие подозрения. За Огородником была установлена постоянная слежка. Куда бы он ни поехал, за ним следовал хвост «наружки». Подозрения вызывали и его настойчивые ухаживания за дочерью . Когда сотрудники контрразведки окончательно убедились, что они на верном пути, было решено доложить об этом Андропову. Поначалу он проявил колебания. Речь шла о человеке, вхожем в семью «правой руки» Генерального секретаря ЦК КПСС. Тут легко можно столкнуться с серьезными неприятностями. И все-таки, в конце концов, шеф КГБ проявил смелость — дал добро на проведение «спецмероприятий». В квартире Огородника установили камеру наблюдения — «визир», а у соседей, этажом выше, посадили сотрудника контрразведки. Благодаря умному прибору он смог зафиксировать работу дипломата над расшифровкой полученных из радиограмм. Во время очередного свидания с Огородником в бане сотрудник органов достал из его карманов ключи от квартиры и сделал с них слепки. На следующий день, стоило Огороднику уйти на работу, в квартире провели обыск. Найденные там предметы свидетельствовали — подозреваемого можно брать. В батарейках, спрятанных в фонаре, находились пленки с шифроблокнотами, конкретными заданиями ЦРУ, условиями связи.

21 июня 1977 года Огородник был арестован. Около 22 часов, когда он вернулся домой, у двери его поджидали сотрудники контрразведки. В квартире они на глазах хозяина вскрыли тайник со шпионским оборудованием. Жениху дочери секретаря ЦК КПСС и по совместительству американскому агенту было некуда деваться. Он с ходу признался в сотрудничестве с ЦРУ, показал все тайники в квартире, сообщил, где находятся шифровальные таблицы, оружие. После допроса ему предложили тут же дать письменные показания. Он сел за стол, взяв лежавшую на нем ручку, написал: «Я, Огородник Александр Дмитриевич, хочу заявить следующее…» — и вдруг резким движением поднес эту ручку ко рту и стиснул зубами ее колпачок с ядом. На глазах чекистов агент захрипел, откинулся на спинку кресла, его тело свела каменная судорога. Потом он обмяк, впал в кому, изо рта пошла кровавая пена. Все усилия спасти его на месте не увенчались успехом. Через пару часов Огородник умер в институте Склифосовского.

И тут вся талантливо разработанная операция чуть было не лопнула мыльным пузырем. Американский агент погиб достойно. Сотрудники контрразведки, казалось, сели в лужу — не смогли выявить его конкретные связи с дипломатами из посольства США. И все-таки они сумели прыгнуть, что называется, выше головы. Проявив океан изобретательности, генерал Бояров и его подчиненные Вячеслав и Владимир смогли спасти, казалось, безнадежно проигранную партию — арестовать с поличным сотрудницу ЦРУ вице-консула посольства США Марту при закладке шпионского контейнера, предназначенного для Огородника. В ЦРУ не знали, что агент изобличен и покончил с собой. В ходе следствия контрразведчики вознамерились вызвать на беседу для дачи показаний Олечку, к счастью, избежавшую участи жены американского агента. Намерению не суждено было осуществиться. Запрет на беседу с Олечкой наложил лично председатель КГБ Андропов. «Вы что, хотите поссорить меня с секретарем ЦК КПСС?» — заявил он своим генералам.

В 1977 году, когда жизнь дописала эту печальную страницу в истории несостоявшегося замужества, я был, к счастью, уже далек от Олечки и Малой Бронной. Иначе жизнь грозила бы новыми бедами. Но я не знал в то время, что судьба столкнет меня скоро и с генералом , и с полковником , и даже с самим их начальником первым заместителем председателя КГБ генерал-полковником Григорием Федоровичем , шефом советской контрразведки.

Сахаров и Солженицын под прицелом КГБ

…Новая работа в ТАСС. Ох как не похожа она на то, чем приходилось заниматься в «Известиях» и даже в Австралии в бытность там корреспондентом информационного агентства! С освещением зарубежной жизни покончено. Центральный комитет партии ставит перед руководством ТАСС, а оно перед моей редакцией, более важную задачу — накануне пятидесятилетия со дня образования СССР придать нашей событийной информации на заграницу новый характер — превратить ее в наступательную политическую пропаганду. Заведующий сектором печати ЦК КПСС Иван Алексеевич Зубков учит нас, журналистов ТАСС: «Надо использовать все информационные жанры для показа торжества идей ленинизма. Информация — это прежде всего агитация. Не беззубое, беспристрастное сообщение фактов, а подбор их в таком виде, в таком порядке, чтобы они сами кричали за нас, за наше дело!»

Итак, партия ставит перед нами очевидную задачу: объективизм неприемлем. Подтасовка фактов — вот что требуется от журналистов! Если хочешь уцелеть на работе, показать свою «политическую зрелость», изволь препарировать информацию так, чтобы она «кричала за нас, за наше правое дело».