Жы-Шы

По MTV показывают концерт Джастина Тимберлейка в Нью-Йорке. Минуты две я всматриваюсь в экран, ловлю себя на мысли, что давно не был в Нью-Йорке и очень хочу туда. А бродить по слякотной Москве в поисках неизвестно кого – не хочу…

А еще больше я хочу на концерт. Все равно – чей, тоска по живому звучанию электрических инструментов время от времени посещает каждого, в ком есть хоть капля полезного электричества. В ответ на мои мысли полифонично завывает телефонный звонок. Женский голос, удостоверившись, что «вы говорите с Агеевым…» и «да, у меня есть минутка…», произносит тошнотворное слово «пиар».

– Меня зовут Таня, я занимаюсь «пиаром» Белки. Если я вас не очень побеспокоила, у меня к вам просьба, точнее – предложение, а еще точнее – приглашение… – неужели в стране существует школа, в которой так называемых «пиарщиц» учат топить собеседника в водопаде бессмысленных конструкций, маскируя потоп нарочитой вежливостью?

Она продолжает тараторить:

– У Белки сегодня концерт. Белка вечером выступает на корпоративной вечеринке, точнее – на дне рождения одного уважаемого человека, точнее – олигарха, медиамагната. В ресторане «Марио» в Жуковке. Она вас приглашает и будет рада видеть. Вы сможете приехать?

– Думаю, да…

– Тогда я лично встречу вас у ресторана в девять вечера. У вас определился мой номер телефона? Наберите, пожалуйста, когда подъедете. Да, еще дресс-код…

– Я понял. До вечера, – сухо обрываю я пиарщицу и отключаюсь.

В оставшееся до выезда на Рублевку время пытаюсь упорядочить в голове хаотичный набор фактов, людей и событий, относящихся к делу, в которое я так самоотверженно и опрометчиво ввязался. Итак, Белка занимается сексом со своим звездным любовником. Затем она выходит в ванную, а он – на балкон. Затем она возвращается, а он – лежит внизу, разбитый всмятку. Очевидных версий происшествия – три. Первая – Слава покончил с собой, заигрывать с суицидом последнее время вошло у него в привычку. Вторая версия – его укокошила Белка. Зачем? Какой у нее может быть мотив? Любовная ссора? Возможно, она узнала об очередной его измене. Я-то уверен, что он постоянно уестествлял своих податливых фанаток. Как там говорится в детективах – убийство в состоянии аффекта? Вспышка, помутнение, порыв, и вот – он под окном, а она мечется в панике. Есть третья версия – столкнуть рок-звезду мог любой из его литерных друзей. Формальный повод – червоточина в родословной – со слов Анки кажется мне нелепым и диким, но кто их знает? У каждого за несколько лет такого тесного общения мог возникнуть реальный, логичный, корыстный мотив…

Я пытаюсь размышлять остро, нестандартно. Как это писано в «Улиссе» – вскрыть скальпелем мысли трупы обстоятельств. Мне кажется, что я совсем близко, вот еще чуть-чуть, крошечный логический финт и я – у цели… Но в голове – кирпичная кладка, и я начинаю страдать оттого, что плохо соображаю. Так не хватает полета мысли, не хватает вдохновения. Через полчаса монотонной перетасовки фактов я пасую, признаюсь сам себе, что я – полное ничтожество без своего верного жизненного компаса. Я бросаюсь к волшебному тому и открываю «Улисс», загадав номер страницы и строки.

«Улисс» охотно отвечает целым абзацем:

«…Яхта проплыла вдоль пустынных берегов. На рассвете она шла по узкому проливу перешейка, по берегам которого теснились буковые, ясеневые и березовые леса, из недр которых вздымались зеленеющие своды, высокие горы, увитые мощным диким терновником, с остроконечными пиками, среди которых выше всех вздымался обелиск Бугенвиля».

Я закрыл глаза и постарался увидеть эти зеленеющие своды и леса… Я представил картинку. Есть! Спасибо, добрый друг! Я тебя понял. Изображения! Каждый день имея дело с фотографиями, я, похоже, приучил рассудок соотносить мысль с картинкой. Нужны картинки! Необходимо срочно поехать к тому старинному дому, где все произошло. Пока еще светло! Поехать и отснять кадры. Да, поскорее… Я в три минуты одеваюсь, сознательно игнорируя замечание Белкиной «пиарщицы» про дресс-код. Пошли вы в жопу со своим дресс-кодом! Хотите видеть, принимайте как есть. Уже из машины, по дороге к дому, набираю номер Анки:

– Привет, это Агеев. Есть срочный вопрос. Можешь выслать мне по мылу фотки всех персонажей из твоей литерной компании?

– И тебе – добрый день, умозрительный папарацци! – расслабленно вздыхает на том конце Анка, будто я отвлек ее от секса, – а твой верный фотоаппарат случайно не при тебе?

– Лейла всегда со мной. – Меня, кажется, покалывает ревность, оттого, что она там такая расслабленная, а я тут весь в мыле, рассекаю…

– Конечно, я вышлю тебе фотографии… Но, думаю, сегодня вечером ты и сам сможешь их сделать. Ты ведь собираешься в «Марио»? – Анка смеется. Мне хватает ума предположить, что – не надо мной.

– Они будут там? Как я их узнаю? А ты приедешь?

– О-о-о! Как много вопросов! – она заливается хохотом, а я чувствую себя деревенским простофилей, впервые попавшим в метро, – мои рекомендации просты и эффективны. Снимай все! Снимай всех! Направо и налево! Не пропусти никого! Я верю в твой талант!

Вот и поговорили.