Зигги Стардаст и я

– Другие белые парни, – говорит он, махнув рукой на Скотти и Обезьян, сидящих впереди и сейчас сгрудившихся, точно пещерные люди, вокруг хихикающих девчонок. А я почти забыл, что в классе есть еще кто-то, кроме нас.

– Нет. Не такой, – соглашаюсь я. – Совершенно точно.

– Не такой, как все, да? Может, это и есть твоя суперспособность…

– Ну… может быть…

Не смотри на него. Не попадайся в эти гипнотические глаза. Сосредоточься на сломанных часах над доской, чтобы больше не чувствовать иголок…

– У тебя такие светлые волосы, чувак. Почти белые.

– Хммм?.. А, ну да…

– И шрам крутой, – продолжает он.

– Чего?

– Шрам. На лбу. Клевый такой. Как ты его заработал? – Он протягивает руку, чтобы отвести в сторону мои волосы.

– Не надо! – Я торопливо приглаживаю челку, чтобы прикрыть лоб.

– Извини, приятель.

– Все нормально. Я просто… – перевожу дух. – Так вот, в общем, насчет любви…

– Угу…

Звенит звонок.

Слава Зигги!

После школы, когда мы на велосипедах едем домой, Старла говорит, что они с Линдси в воскресенье идут в церковь.

– Мне нравится Уэб, – добавляет она.

– Ага…

– А вы, ребята, что будете делать?

– Ну, наверное, просто встретимся на озере. – Я стараюсь сказать это так же небрежно, как, типа: «Чувак, ты о «Кардиналах»[31] что думаешь?» Не срабатывает.

– Что? На озеро?! Тебе же там не нравится, Джонни.

– Нет, нравится.

– Уверен? Ты не был там с тех пор, как…

– Да, уверен! – стреляю ей в глаза лазерами.

– Ладно, ладно… Мне просто казалось, что ты не хотел больше туда возвращаться.

– Ну… Теперь хочу.

– Что ж… Думаю, тем лучше, – говорит Старла, когда подъезжаем к ее дому. – Слушай, у тебя ведь сеанс завтра, да?

– Угу.

– Может, тебе поговорить с ней об этом, она…

– Поговорю.

Пытаюсь уехать, но подруга останавливает меня, ухватившись за мой руль.

– Она старается тебе помочь, Джонни.

– Да знаю я, знаю.

– Хорошо. – Она целует меня в щеку, прежде чем завернуть «Швинн» на подъездную дорожку. – Увидимся завтра?

– Конечно.

Ладно, плевать на пятилетнее апокалиптическое пророчество Дулика и на неминуемый отъезд Старлы. Она права. Этот гребаный Доклад-От-Которого-Зависит-Твоя-Жизнь определенно прикончит меня раньше.

10

23 мая 1973 года, среда

Следующий день, среда, встреча с доктором Эвелин, и я – хладный труп на ее длинном кожаном диване. Не смею шевелиться, потому что он скрипит, точно миллион цикад, вопящих мне прямо в барабанные перепонки. Поэтому лежу как бревно, повязанный по рукам и ногам без всяких ремней-ограничителей. И полеживаю так уже почти четыре года.

Дымок пачули вьется от зажженной палочки на книжной полке. Вижу два новых предмета:

1) Снежный шар с крохотной пластиковой аркой и теплоходиками, стоящий на полке.

2) Кашпо из макраме, висящее на окне передо мной, пустое.

– А горшок с растением где? – спрашиваю я.

Доктор Эвелин сидит позади меня, быстро-быстро скрипит ручкой в блокноте, точно спятивший спирограф[32].

– Ах да, – говорит она. – Надо купить. Одна клиентка сплела мне это ко дню рождения. Правда, красивое?

Ее голос: гипнотический маятник.

– А когда у вас день рождения?

– Был на прошлой неделе. Юбилей – сороковник, – говорит она и смеется.

– Ух ты! Переломный год. Должно случиться что-то значительное.

– Правда?

– Да. Готовьтесь.

Ее браслеты звякают, соприкасаясь.

– Ладно, буду крепиться, – говорит она. – Ты тоже, кстати говоря.

– Я тоже – что?

– У тебя тоже скоро день рождения. Знаменательный год.

– О… Да. Наверное, так.

– Наверное, так? Это же «большие семнадцать»! На мой взгляд, более чем переломный момент, – говорит она. – Через пару недель, верно?

– Ага.

– Какие планы?

– Да есть пара идей в рукаве…

Вранье. Планы, серьезно?! Вечеринка на одного в чулане? Обычно я ужинаю со Старлой и ее родителями, но к этому времени она уедет. Боже! От одной мысли как нож в живот воткнули.

– Красивое кашпо, – говорю я, меняя тему.

– Спасибо. Какой цветок мне туда посадить?

– А какие вам нравятся?

– О, таких много!

Сетка макраме покачивается. Я вскакиваю с кожаного дивана, протискиваю голову сквозь пряжу и накручиваю-накручиваю-накручиваю на шею, точно петлю. Прощай навек, жестокий, жестокий мир! Все было супер, но мне пора возвращаться к звездам…

– Может, какую-нибудь лиану, – говорю я. – Они растут как бешеные, и за ними легко ухаживать. У нас есть одна в гостиной. Иногда смотришь, и кажется, будто попал в «Книгу джунглей».

– Правда? Хорошая идея. «Книга джунглей» – классная вещь.

– Ага. Я уж точно похож на Маугли, заброшенного в людскую деревню…

О нет! Я бы затолкал эти слова назад, но слишком поздно.