Зигги Стардаст и я

Сигарета пляшет вверх-вниз, зажатая в его губах, каждое слово соскакивает с нее, как с трамплина.

Ладно, настроение ничего так. Я не против. Сбрасываю ранец на диван, приглушаю музыку, пока она не порвала мне барабанные перепонки, и ныряю под стойку помогать. Обвешанный гирляндами, он похож на пляшущую диораму Солнечной системы.

– Как прошел сеанс, сынок?

– Хорошо.

– Сколько тебе еще лечиться?

– Еще один блок процедур.

– И ты излечишься навсегда.

– Да, навсегда…

– Горжусь тобой, приятель. Я знал, что ты сможешь. Ты – DY-NO-WHOAOA-OA… – Он виляет задницей и спотыкается о часть бутылок, прежде чем я успеваю сгрести остальные в охапку. – Проклятье, сынок! Это хорошо, что ты… – И начинает кашлять. Я выхватываю сигарету, не дав ей упасть на ковер, и гашу о титьки девицы в плейбоевской пепельнице.

БЭТМЕЕЕЕЕН.

Тем временем кашель переходит то ли в пингвинью отрыжку, то ли во что-то похуже…

– Ты нормально себя чувствуешь, пап? – похлопываю его по спине.

– Да… да… Принеси мне пивка, ладно?

Приношу. Он присасывается к бутылке и оседает на солнечно-желтое кресло-реклайнер: тяжело дышит, стирая пот со лба.

– Ты уверен, что все в порядке?

– Доделай за меня. – Он машет рукой на гирлянды, делает еще пару глотков. – Черт побери, сынок. Ты иногда так похож на маму. Эти глаза… твои белые волосы…

Ну, все, началось!

– Слушай. Я когда-нибудь рассказывал, как мы с мамой катались на крутящейся штуке – как ее, «вальс», что ли… на карнавале во время последнего курса?

Да, всего-навсего 1726 раз. Но кто считает? Мне на самом деле нравится эта история. Я люблю представлять, какими они были до того, как я появился на свет.

– И, приятель, ты бы это видел, ее волосы так перепутались с моими, что мы просто склеились друг с другом, понимаешь, как…

– Сахарная вата?

– Да-да-да, и… им пришлось… – Он начинает смеяться, и смех мгновенно переходит в новый тайфун кашля.

– Остричь вам волосы, и вы стали похожи на двух игрушечных пупсов? – договариваю я.

– Приятель… – Он бьет себя кулаком в грудь. – Кха…

– С тобой точно все хорошо?

– Да… – Его глаза стекленеют, глядя сквозь меня на барную стойку. – Она была – нечто… – Теперь он там, потерялся в их веселье, кружится на этой самой карусели. – Приятель, я скучаю по ней.

– Да… – Что ж, наверное, все мы иногда застреваем на карусели собственных мыслей. – Так по какому поводу иллюминации? День поминовения? – спрашиваю, подбирая с дивана очередную гирлянду.

– А? О… Хизер. Она сегодня придет. Подумал, надо как-то оживить… ОХ, ОБОЖАЮ ЭТУ ПЕСНЮ!

И он снова вскакивает, прибавляя громкость на тысячу децибел. На сей раз вместо танцпола кофейный столик, с которого с каждым движением во все стороны разлетаются журналы.

– КОГДА?! – ору я.

– «Drank all my…» Что?!.. «wiiiinne…» Скоро… Не знаю…

– Может, стоит одеться?!

– Что?!

– ОДЕЖДА! – показательно оттягиваю ворот футболки.

– Да зачем? – Он подмигивает и кружится, а мне хочется блевануть.

Поднимаю гирлянду.

– Эту куда повесить?

– Потанцуй со мной… – Он хлопает в ладоши и притягивает меня к себе.

– Ну нет, я лучше…

– Брось это и потанцуй со мной, сынок.

– Нет, нет, я…

– Давай же, приятель. Расслабься, черт возьми! – Он хватает гирлянду, накидывает ее на плечи. – Ты всегда такой, блин, серьезный. Потанцуй! Тебе полезно.

Он размахивает руками. Кажется, изображает танцующего утенка, но я не уверен. Его редкие светлые волосы торчат во все стороны, волосатое тело извивается, нижняя челюсть отвисла. Весь обмотанный гирляндой, он выглядит так, словно его казнят электрическим током.

– Почему ты не танцуешь? – Он подбрасывает мои руки в воздух. – Вот так, сынок. Это помогает прочистить мозги. Освободись, приятель. Выкини весь мусор, что накопился здесь…

ШЛЕП. Он хлопает меня ладонью по лбу, закрывает глаза и отправляется в воображаемую далекую-далекую галактику.

Ну что ж, мне нравится, когда он счастлив, и я выучил пару движений, пока смотрел Soul Train, поэтому двигаю коленками, раскачиваюсь туда-сюда, закрываю глаза, и…

Вместе мы идем в линии Soul Train…

«Чита меня звать. Угу. Я новый котяра в этом городе. Щас покажу вам пару крутейших танцевальных па, которые превратят вашу школьную дискотеку в звездный вариант ролевой игры. Догоняете?»

«Эгегей, пупсик! – верещит Шарлин. – Ты самый классный мужик, какого я видела. Где это ты разучил такие движения, малыш?»

Превращаюсь в одержимого на танцполе, вокруг меня формируется круг, хлопая, вопя, позванивая…

Дин-дон,

дин-дон,

ДИН-ДОН.

О нет! Копы. Игла проигрывателя пропускает дорожку. Отец идет открывать. Я пулей лечу к стереосистеме, убираю громкость на минимум и взлетаю по лестнице, прямо перед тем, как он распахивает дверь.