Читаем Зигги Стардаст и я полностью

– Эй, послушай! Знаешь… все эти засранцы еще в лагере… – Он возит носком «пумы» по линолеуму. – Это глупо, я знаю, но я подумал… может, если захочешь вместе потусить…

– Ты не должен прятаться, – говорю я.

– Что?

Смотрю ему в глаза и вижу того одинокого мальчишку, каким был когда-то и я, парящего в безмолвном космосе.

– Я сказал, что я теперь не такой, Скотти. Я счастлив.

Он не шевелится. Потом лицо медленно расплывается в улыбке – словно кто-то тянет уголки рта в разные стороны. Мне знаком этот взгляд.

– На самом деле, – добавляю, – не думаю, что останусь здесь на все лето. Увидимся в школе.

– Ладно, хорошо…

Он возвращается к бильярдному столу, я прохожу мимо.

Не скажу наверняка, но кажется, я только что подрос еще на пару сантиметров.

О, как же мне нравится этот новый я!

58

На часах 22:37. Папин «Кадиллак» поблескивает на дорожке в лунном свете. Мой желудок дергается вместе со Стингреймобилем. Да ладно тебе, малыш, мы это сделали. Осталось только одно…

Подъезжая ближе, слышу, как звонит телефон.

И звонит. И звонит.

Жду в темноте, пока он ответит, чтобы метнуться вверх по лестнице… Нет. Больше никаких пряток. Ты должен встретиться с ним лицом к лицу. Другого времени нет.

Дррррыннннь… Дррррыннннь… Тишина.

Бросаю велосипед на веранде и просовываю голову в москитную дверь.

На диване никого. Телевизор все еще включен: новости «Уотергейта». Вхожу и выключаю.

– Пап?..

Нет ответа.

Дррррыннннь!!! ДА ЧТОБ ТЕБЯ.

Кричу в сторону второго этажа:

– Папа? – Ответа по-прежнему нет. – Пап, это я. Слушай! Я сожалею о том, что наговорил. Я разозлился и… – Пробираюсь в комнату, зыркая во все стороны. – Пап?.. – Там, где я оставил его корчиться и кашлять на полу, его больше нет. Конфетти мертвых Зигги по-прежнему устилает пол. – Папа, ну хватит, брось эти игры, я же сказал, что извиняюсь…

Ничего. На цыпочках прохожу по коридору, включаю свет в спальне. Заглядываю внутрь. Ни следа. Нигде никаких признаков жизни.

Телефон продолжает звонить.

Бегу вниз. Два стула в столовой лежат на полу, опрокинутые. Ох! А я и не заметил их, когда входил.

Беру трубку.

– Привет, Честер, папа у тебя?

– Не понимаю, как у такого отца мог родиться ты!

– Старла?!

– Джонни, миленький!

– О боже, Старла, не могу поверить…

– Господи, связь просто ужасная, я едва тебя слышу…

– Трещит сильно… Где ты?

– В Вашингтоне. Только не говори, что забыл…

– Нет, конечно… в смысле, я просто надеялся, что, может быть…

– Я пытаюсь дозвониться целую вечность, но телефон был занят весь вечер, и…

– Слушай, я так скучаю по тебе! Мне столько надо…

– …столько надо тебе рассказать!..

Это мы произносим одновременно.

Она смеется. Я сползаю на пол по стене.

– Ты первая, – говорю.

– Ой, даже не знаю, с чего начать! И не смогу долго разговаривать, а то папа меня убьет – связь по межгороду стоит уйму денег, все дела, ла-ла-ла… Но все равно, мне так нравится здесь, Джонни, я в полном восторге! И ты бы тоже был в восторге. Это чудесно. Столько людей, таких же, как мы, понимаешь? Не таких, как все. Революционеров… Слушай, а может, сможешь сюда приехать? Немного пожить с нами?

– Ой! Да. На самом деле это было бы замечательно…

– Потому что… не знаю. Маме предложили здесь работу, преподавать в университете, и… возможно, она согласится, так что…

– Ты имеешь в виду… постоянную?

– Может быть. Да. Я не знаю…

– Ого! Это как-то неожиданно… я … просто… так…

Все. Начинаю всхлипывать прямо в трубку.

– Джонатан? Что такое? Что случилось?

– Ничего… прости… ничего… просто слышу твой голос… Я так рад за тебя, и… – Прижимаю трубку обеими руками к уху, будто держу в объятиях ее, мою подругу. – Столько всего случилось! И есть кое-что, что мне нужно рассказать тебе, но я не знаю как, и это просто безумие, я знаю, но это Истина Зигги, и я просто…

– Тссс, не волнуйся… ты можешь рассказать мне что угодно, ты же знаешь… просто говори медленнее и громче, потому что такое ощущение, что ты тараторишь на гиперскорости.

Вытираю глаза, делаю вдох.

– Ладно… Ой, слушай, я получил все твои открытки и фотографию Эрика тоже!

– Точно…

– Я рад за тебя, Старла…

– Да. Я тоже рада, Джонатан…

– Хорошо… хорошо…

– Почему ты плачешь?

– Сам не знаю. Наверное, потому, что я тоже, понимаешь… счастлив, в смысле. Я познакомился с одним человеком, и…

– Правда? Это… замечательно! И кто она?

– Нет.

– Что?

– В смысле… это… не она

Статические шорохи в трубке.

– Джонатан? Алло!

– Я сказал, что тот, кто вызывает у меня улыбку, – это не она. Это…

– Джонатан?..

– …он.

– Что?

– ЭТО ОН! ЭТО УЭБ!

Галактика замолкает.

Потом сквозь статические шумы пробивается другой голос: «Ди-Ди, слезь с телефона немедленно и бегом спать!» Ее отец.

– Одну секунду! – вопит она в ответ.

– Ты слышала, что я сказал? – спрашиваю.

– Да.

– О… Ладно…

Снова молчание. Она либо молится, либо придумывает, как закончить этот разговор.

– Не важно, забудь. Тебе пора…

Перейти на страницу:

Все книги серии Young story. Книги, которые тебя понимают

54 минуты. У всех есть причины бояться мальчика с ружьем
54 минуты. У всех есть причины бояться мальчика с ружьем

Душный актовый зал. Скучная речь директора. Обычное начало учебного года в школе Оппортьюнити, штат Алабама, где редко происходит что-то интересное.Пока не гремит выстрел… Затем еще один и еще. Парень с ружьем, который отчаялся быть услышанным.Кто над ним смеялся? Кто предал? Кто мог ему помочь, но не стал? Они все здесь, в запертом актовом зале. Теперь их жизни зависят от эмоций сломленного подростка, который решил, что ему больше нечего терять…Абсолютный бестселлер в Америке. Лауреат книжных премий.В русское издание включено послесловие психолога Елены Кандыбиной, в котором она рассказывает о причинах стрельбы в школах и дает советы, как эту ситуацию предотвратить.Используй хештег #54минуты, чтобы поделиться своим мнением о книге.

Марике Нийкамп

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Зигги Стардаст и я
Зигги Стардаст и я

Весна 1973 года. Жизнь Джонатана напоминает кромешный ад – над ним издеваются в школе, дядю держат в психбольнице, а отец беспробудно пьет. Скоро наступят летние каникулы, и его единственная подруга уедет из города. Чтобы спрятаться от окружающей боли и жестокости, он погружается в мир своих фантазий, иногда полностью теряя связь с реальностью. В мечтах он может летать выше звёзд, разговаривать с умершей мамой и тусить с кумиром – Зигги Стардастом! И самое главное – он может быть собой и не бояться своих желаний. Ведь гомосексуализм считается психической болезнью и преследуется законом. Джонатан очень хочет стать «нормальным», поэтому ходит на болезненные процедуры электрошоком. Но в один из дней он встречает Уэба и дружба с ним меняет его жизнь навсегда. Джеймс Брендон – один из основателей кампании I AM Love, объединяющей верующих и представителей ЛГБТ. Его работы публикуются в Huffington Post, Believe Out Loud и Spirituality and Health Magazine.

Джеймс Брендон

Прочее / Современная зарубежная литература / Публицистика

Похожие книги

Кланы Америки
Кланы Америки

Геополитическая оперативная аналитика Константина Черемных отличается документальной насыщенностью и глубиной. Ведущий аналитик известного в России «Избор-ского клуба» считает, что сейчас происходит самоликвидация мирового авторитета США в результате конфликта американских кланов — «групп по интересам», расползания «скреп» стратегического аппарата Америки, а также яростного сопротивления «цивилизаций-мишеней».Анализируя этот процесс, динамично разворачивающийся на пространстве от Гонконга до Украины, от Каспия до Карибского региона, автор выстраивает неутешительный прогноз: продолжая катиться по дороге, описывающей нисходящую спираль, мир, после изнурительных кампаний в Сирии, а затем в Ливии, скатится — если сильные мира сего не спохватятся — к третьей и последней мировой войне, для которой в сердце Центразии — Афганистане — готовится поле боя.

Константин Анатольевич Черемных

Публицистика
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену