Читаем Зигмунд Фрейд полностью

– Да бросьте! – скептически махнул рукой Дэвид. – У вас было бы не меньше работы! С появлением вибраторов невротиков меньше не стало! – заверил он. – Так что они бы по-прежнему к вам ходили! Ну может быть, только с той лишь разницей, что, помимо своих сексуальных фантазий, они бы еще захватывали с собой персональные дилдо, – захохотал Дэвид. Старик одобрительно подмигнул.

– Ну хорошо! Ужинаем, и домой! – взяв себя в руки, скомандовал Дэвид.

– Как скажете, – подчинился Зигмунд.

Сдвиг по фазе

– Смотри! Твоя задача бежать по поляне и ловить сачком вот эти штучки. Нужно поймать как можно больше! – важно косясь на старика и размеренно махая рукой в воздухе, инструктировал Арон Зигмунда. Тот, прижавшись на диване к мальчишке, внимательно вникал во все его наставления и с большим интересом разглядывал диковинку, лежавшую на его коленях и называемую странным словом «айпад».

– А как же я их поймаю, если они летают? – пытаясь понять секрет игры, спросил Зигмунд.

– Это очень просто! Пальцем легко ведешь вверх по экрану, и ты подпрыгиваешь, – продемонстрировал Арон. – Самое главное, когда бежишь, не попадаться тем, что побольше. Они бьют молнией и уничтожают твой жизненный запас. Три попадания молнией, и жизнь сгорает, – предупредил он, передавая айпад старику.

– Очень интересно… – с горящими глазами взял тот устройство и нажал на старт игры.

– Всем привет! – появился в гостиной комнате Дэвид. – Я вижу, мои ребята пристрастили вас к детским играм, – довольно улыбнулся он Зигмунду, увлеченно тыкающему в планшет в компании занятых своими делами детей.

– Что за игра? Твой любимый Спанч Боб? – спросил он на ходу Арона с ноткой отцовской гордости.

– Нет, – тихо буркнул тот, не поднимая головы и не отрывая глаз от своего гаджета.

– Нет? – удивился Дэвид. Ему показалось, что сын как-то странно смутился и даже слегка покраснел.

– А что такое Спанч Боб? – отвлекся от игры Зигмунд.

– Такой мультяшный герой… Он как бы тоже бегает по поляне и ловит медуз… – смущенно разъяснил Арон.

– Ааа! – сообразил Зигмунд. – Нет! Это игра называется «Фрейд», – ответил он за Арона и на всякий случай уточнил у последнего. – Я же правильно понял?

– Да… – кивнул тот и предупредительно показал пальцем на айпад Зигмунда: – Сейчас она тебя молнией ударит!

– Ой! Это уже второй раз! Срочно бежать! – сосредоточенно пробубнил себе под нос старик и вернулся к игре.

– Я что-то не понимаю… Во что вы играете? – заволновался Дэвид и, не получив ответа, настороженно нагнулся к Зигмунду.

– Зигмунд, вы что, с ума сошли?! – воскрикнул он, увидев на экране планшета вместо ожидаемой забавной детской игры какой-то разврат. Под пальцем Зигмунда бежал некий старикашка, действительно похожий на Фрейда; с сачком в виде фаллоса в руке он гонялся по поляне за женскими половыми губами, по бокам которых торчали ангельские крылышки и которые нежно порхали над его головой. Поймав сачком очередную жертву, анимационный старикашка хищно скалился и в экстазе кувыркался в воздухе через голову. Управлявший им живой прототип при этом тоже имел крайне довольный вид.

– На вас дурно сказывается визит в секс-шоп, Зигмунд! – отчитал его Дэвид и строго обратился к сыну: – Арон, где ты взял эту гадость?

– Среди приложений скачал… – пристыженно признался тот.

– Почему же гадость?.. Весьма забавная и не лишенная смысла игрушка… – возразил Зигмунд, азартно водя пальцем по экрану.

– Сейчас она меня убьет!.. – засуетился он при виде одной из тех, что «побольше». Та нависла над «ним» и ударила «его» в голову разрядом молнии, на чем «старикашка» и кончился.

– Папа, а ты знал, что есть пять фаз психосексуального развития? – радостно подала голос Ребекка из своего угла дивана.

– Пять чего?! – остолбенел Дэвид.

– Пять фаз: оральная… анальная… фаллическая… латентная и генитальная, – без запинки, загибая пальцы, перечислила она.

– Пять фаз… – растерянно повторил он, но, словно очнувшись, подозрительно спросил: – А ты во что играешь?

– В парикмахерскую, – обиженно надулась дочь на отца, который, как всегда, без должного внимания отнесся к ее словам.

– Хорошо… Хорошо… – пробормотал Дэвид. – Натан? – призвал к ответу он младшего сына.

– В гонки, – отчитался тот, даже не соизволив оторваться от своего планшета.

– Ладно… Ладно… – немного успокоился Дэвид.

– Все люди, начиная с самого рождения, проходят через пять фаз психосексуального развития, – с важным видом Ребекка решила снова попытаться просветить отца. – Они помогают формировать характер человека. Например, у Натана сейчас фаллическая фаза развития. Это третья стадия детской сексуальности, когда ребенок начинает рассматривать и трогать свою писю.

– Ничего я себе не трогаю! – возмущенно запротестовал Натан, погруженный в свои машинки. Проигнорировав вопль младшего брата, Ребекка спокойно продолжила.

Перейти на страницу:

Все книги серии Эксклюзивные мемуары

Фаина Раневская. Женщины, конечно, умнее
Фаина Раневская. Женщины, конечно, умнее

Фаина Георгиевна Раневская — советская актриса театра и кино, сыгравшая за свою шестидесятилетнюю карьеру несколько десятков ролей на сцене и около тридцати в кино. Известна своими фразами, большинство из которых стали «крылатыми». Фаине Раневской не раз предлагали написать воспоминания и даже выплачивали аванс. Она начинала, бросала и возвращала деньги, а уж когда ей предложили написать об Ахматовой, ответила, что «есть еще и посмертная казнь, это воспоминания о ней ее "лучших" друзей». Впрочем, один раз Раневская все же довела свою книгу мемуаров до конца. Работала над ней три года, а потом… уничтожила, сказав, что написать о себе всю правду ей никто не позволит, а лгать она не хочет. Про Фаину Раневскую можно читать бесконечно — вам будет то очень грустно, то невероятно смешно, но никогда не скучно! Книга также издавалась под названием «Фаина Раневская. Любовь одинокой насмешницы»

Андрей Левонович Шляхов

Биографии и Мемуары / Кино / Прочее
Живу до тошноты
Живу до тошноты

«Живу до тошноты» – дневниковая проза Марины Цветаевой – поэта, чей взор на протяжении всей жизни был устремлен «вглубь», а не «вовне»: «У меня вообще атрофия настоящего, не только не живу, никогда в нём и не бываю». Вместив в себя множество человеческих голосов и судеб, Марина Цветаева явилась уникальным глашатаем «живой» человеческой души. Перед Вами дневниковые записи и заметки человека, который не терпел пошлости и сделок с совестью и отдавался жизни и порождаемым ею чувствам без остатка: «В моих чувствах, как в детских, нет степеней».Марина Ивановна Цветаева – великая русская поэтесса, чья чуткость и проницательность нашли свое выражение в невероятной интонационно-ритмической экспрессивности. Проза поэта написана с неподдельной искренностью, объяснение которой Иосиф Бродский находил в духовной мощи, обретенной путем претерпеваний: «Цветаева, действительно, самый искренний русский поэт, но искренность эта, прежде всего, есть искренность звука – как когда кричат от боли».

Марина Ивановна Цветаева

Биографии и Мемуары
Воспоминание русского хирурга. Одна революция и две войны
Воспоминание русского хирурга. Одна революция и две войны

Федор Григорьевич Углов – знаменитый хирург, прожил больше века, в возрасте ста лет он все еще оперировал. Его удивительная судьба может с успехом стать сценарием к приключенческому фильму. Рожденный в небольшом сибирском городке на рубеже веков одаренный мальчишка сумел выбиться в люди, стать врачом и пройти вместе со своей страной все испытания, которые выпали ей в XX веке. Революция, ужасы гражданской войны удалось пережить молодому врачу. А впереди его ждали еще более суровые испытания…Книга Федора Григорьевича – это и медицинский детектив и точное описание жизни, и быта людей советской эпохи, и бесценное свидетельство мужества самоотверженности и доброты врача. Доктор Углов пишет о своих пациентах и реальных случаях из своей практики. В каждой строчке чувствуется то, как важна для него каждая человеческая жизнь, как упорно, иногда почти без надежды на успех бьется он со смертью.

Фёдор Григорьевич Углов

Биографии и Мемуары
Слезинка ребенка
Слезинка ребенка

«…От высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачонком в грудь и молился в зловонной конуре неискупленными слезами своими к боженьке». Данная цитата, принадлежащая герою романа «Братья Карамазовы», возможно, краеугольная мысль творчества Ф. М. Достоевского – писателя, стремившегося в своем творчестве решить вечные вопросы бытия: «Меня зовут психологом: неправда, я лишь реалист в высшем смысле, т. е. изображаю все глубины души человеческой». В книгу «Слезинка ребенка» вошли автобиографическая проза, исторические размышления и литературная критика, написанная в 1873, 1876 гг. Публикуемые дневниковые записи до сих пор заставляют все новых и новых читателей усиленно думать, вникать в суть вещей, постигая, тем самым, духовность всего сущего.Федор Михайлович Достоевский – великий художник-мыслитель, веривший в торжество «живой» человеческой души над внешним насилием и внутренним падением. Созданные им романы «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Братья Карамазовы» по сей день будоражат сознание читателей, поражая своей глубиной и проникновенностью.

Федор Михайлович Достоевский

Биографии и Мемуары

Похожие книги

100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное