Читаем Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Учения и биографии полностью

Понадобилось несколько лет, прежде чем субъективный опыт Юнга приобрел концептуальные очертания, составившие остов аналитической психологии.

Коллективное бессознательное

В работе «Метаморфозы и символы либидо» Юнг показал, что, наряду с вытесненным бессознательным, относящимся к истории развития конкретного индивидуума, существуют такие мифологические мотивы, которые затрагивают глубинные слои психики человека, связанные не столько с онтогенезом, сколько к филогенезом, то есть с историей развития человечества.

В процессе углубленного самоанализа, обусловленного разрывом с Фрейдом, его собственные сновидения и видения обнажили обширный материал, выходящий за рамки личной жизни и уходящий корнями в некие образы, соотнесенные с чем-то безличным, мифологическим, общезначимым.

Постепенно к 1916 году Юнг пришел к пониманию того, что бессознательное может иметь не только личностную окраску, но и типичные, общезначимые обертоны, свидетельствующие о наличии в психике человека какого-то глубинного слоя. Следовательно, материал бессознательного целиком и полностью не покрывается вытесненными из сознания влечениями и желаниями человека, а включает в себя разнообразные психические конструкции, которые вообще не были в поле сознания индивидуума и никогда не осознавались им.

Так, наряду с существованием личного, индивидуального бессознательного, Юнг признал наличие того, что он назвал коллективным, надиндивидуальным, трансперсональным бессознательным.

По мнению Юнга, изначальные образы существуют у каждого человека и они представляют собой не что иное, как врожденные возможности человеческих представлений. Подобное наследование объясняет как повторяемость в различных культурах, но в идентичной форме распространенных сказаний и мифов, так и воспроизведение некоторыми психически больными людьми образов и взаимосвязей, содержащихся в старинных текстах, с которыми они не были знакомы.

При работе с душевнобольными приходится сталкиваться с их фантазиями, основанными не на личных воспоминаниях, а на проявлении глубинного слоя бессознательного, в недрах которого дремлют общечеловеческие изначальные образы. Таким образом, речь может идти о познании двух слоев в бессознательном, о различении личного, индивидуального и сверхличного бессознательного.


«Мы называем последнее также коллективным бессознательным, потому что оно оторвано от всего личностного и является совершенно всеобщим, и потому что его содержания могут быть найдены повсюду, чего, конечно, нельзя сказать в случае личных содержаний».


В содержание личного бессознательного входят эмоционально окрашенные комплексы, образующие интимную душевную жизнь индивидуума. Комплексы представляют собой психические фрагменты, обособившиеся от остальной части психики под воздействием каких-либо психических травм или конфликтов и приобретшие самостоятельное существование.

В отличие от личного бессознательного, коллективное бессознательное связано с древнейшими и всеобщими формами представлений человечества. Оно является более глубоким, по сравнению с личным бессознательным, слоем психики, включает в себя не приобретенные из личного опыта содержания, а нечто унаследованное, ведущее свое происхождение из недр человеческой истории.


«Нашей современной психологии известно, что личное бессознательное – это только верхний слой, покрывающий фундамент совершенно иной конструкции. Этот фундамент мы называем коллективным бессознательным. В пользу такого определения выступает то обстоятельство, что – в отличие от личного бессознательного и его чисто индивидуального содержания – образы более глубокого бессознательного имеют явно мифологический характер. Это означает, что по своей форме и содержанию они соответствуют тем повсюду встречающимся прообразам, которые лежат в основании мифов. Они уже не обладают личным характером, но являются исключительно сверхиндивидуальными, общими для всех людей. Именно поэтому данные образы проявляются в мифах и сказках всех времен и народов, равно как и у отдельных людей, не имеющих никакого понятия о мифологии».


Коллективное бессознательное – это своего рода психическая жизнь предков в своем первоистоке, та психическая страта, которая принадлежит к стержневому каркасу бессознательной психики.

С точки зрения Юнга, коллективное бессознательное представляет собой фундамент индивидуальной психики и состоит из своего рода мифологических мотивов, мифологических праформ, праобразов. В нем продуцируются такие содержания, которые не могут быть приписаны деятельности индивида, а подчас даже находятся в прямом противоречии с индивидуальной психологией.

Перейти на страницу:

Все книги серии Звезда лекций

Литература – реальность – литература
Литература – реальность – литература

В этой книге Д.С. Лихачев совершает «филологические прогулки» по известным произведениям литературы, останавливаясь на отдельных деталях, образах, мотивах. В чем сходство императора Николая I с гоголевским Маниловым? Почему Достоевский в романах и повестях всегда так точно указывал петербургские адреса своих героев и так четко определял «историю времени»? Как проявляются традиции древнерусской литературы в романе-эпопее Толстого «Война и мир»? Каковы переклички «Поэмы без героя» Ахматовой со строками Блока и Гоголя? В каком стихотворении Блок использовал принцип симметрии, чтобы усилить тему жизни и смерти? И подобных интригующих вопросов в книге рассматривается немало, оттого после ее прочтения так хочется лично продолжить исследования автора.

Дмитрий Сергеевич Лихачев

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Тайная история комиксов. Герои. Авторы. Скандалы
Тайная история комиксов. Герои. Авторы. Скандалы

Эта книга не даст ответа на вопросы вроде «Сколько весит Зеленый Фонарь?», «Опасно ли целоваться с Суперменом?» и «Из чего сделана подкладка шлема Магнето?». Она не является ПОЛНОЙ И ОКОНЧАТЕЛЬНОЙ ИСТОРИЕЙ АМЕРИКАНСКИХ КОМИКСОВ, КОТОРУЮ МОЖНО ПРОЧИТАТЬ ВМЕСТО ВСЕХ ЭТИХ КОМИКСОВ И ПОРАЖАТЬ СВОИМИ ПОЗНАНИЯМИ ОКРУЖАЮЩИХ.В старых комиксах о Супермене читателям частенько показывали его Крепость Уединения, в которой хранилось множество курьезных вещей, которые непременно были снабжены табличкой с подписью, объяснявшей, что же это, собственно, за вещь. Книжка «Тайная история комиксов» – это сборник таких табличек. Ты волен их прочитать, а уж как пользоваться всеми эти диковинками и чудесами – решать тебе.

Алексей В. Волков , Алексей Владимирович Волков , Кирилл Сергеевич Кутузов

Развлечения / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель

Просмотр сериалов – на первый взгляд несерьезное времяпрепровождение, ставшее, по сути, частью жизни современного человека.«Высокое» и «низкое» в искусстве всегда соседствуют друг с другом. Так и современный сериал – ему предшествует великое авторское кино, несущее в себе традиции классической живописи, литературы, театра и музыки. «Твин Пикс» и «Игра престолов», «Во все тяжкие» и «Карточный домик», «Клан Сопрано» и «Лиллехаммер» – по мнению профессора Евгения Жаринова, эти и многие другие работы действительно стоят того, что потратить на них свой досуг. Об истоках современного сериала и многом другом читайте в книге, написанной легендарным преподавателем на основе собственного курса лекций!Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Искусствоведение / Культурология / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука