Читаем Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Учения и биографии полностью

«Поскольку мы являемся психологами, исходящими из химических и материальных представлений о психике, мы вновь возрождаем эту традицию, продолжая тем самым процесс, начавшийся на Западе в двенадцатом столетии, – ибо алхимией занимались врачи, обеспокоенные проблемами души».

Индивидуация

Индивидуация – одно из основных понятий аналитической психологии, означающее процесс становления личности, такого психологического развития ее, при котором реализуются индивидуальные задатки и уникальные особенности человека.

Представление об этом процессе возникло у Юнга тогда, когда он погрузился в изучение мифологии, алхимического символизма, индивидуальных и коллективных превращений, сознательных и бессознательных преобразований, имеющих непосредственное отношение к архетипам. На основе изучения столь разнообразных и в то же время во многом сходных явлений он пришел к мысли, что индивидуация есть процесс, порождающий психологического индивида, то есть обособленное, нечленимое единство, некую целостность.

В терминологическом отношении понятие индивидуации восходит, по-видимому, к размышлениям А. Шопенгауэра, с философией которого Юнг был знаком и который в работе «Мир как воля и представление» (1819) рассматривал волю как подчиняющуюся во времени и пространстве принципу индивидуации (Principium individuations).

Индивидуация не означает развитие человека, ведущее к проявлению индивидуализма. Напротив, она скорее противостоит ему. Не случайно Юнг проводил различие между индивидуализмом и индивидуацией.

Индивидуализм – это подчеркивание мнимого своеобразия в противовес коллективным требованиям и обязанностям человека перед обществом, в то время как индивидуация – более совершенное исполнение человеком своего предназначения в обществе. Индивидуализм есть противоестественное развитие человека, тогда как индивидуация – естественное развитие, предполагающее самостановление человека.


«Поэтому индивидуация может означать только процесс психологического развития, осуществляющего заложенные индивидуальные предрасположенности; иными словами, делающего человека тем определенным отдельным существом, каким он и является».


Индивидуация не имеет ничего общего с эгоцентризмом, то есть с сосредоточением человека только и исключительно на своем Я. Индивидуация есть особый путь человека к самому себе – такой путь, благодаря которому внешний и внутренний мир человека не противостоят друг другу, а образуют некое единство.

Индивидуация – это движение от расщепленности и фрагментарности психических процессов к единству и целостности души.

Подобное понимание индивидуации является эвристически ценным, поскольку задает ориентиры для практической деятельности человека, связанной с его попытками самостановления. Однако реализация подобных попыток сопряжена с многочисленными трудностями, поскольку психика человека состоит из сознательных и бессознательных содержаний, которые в идеале образуют нечто целое, но в реальной жизни чаще всего оказываются чужеродными друг другу.

Считается, что сознательное Я способно овладеть бессознательным и ассимилировать его, в результате чего открывается путь к целостности личности. Исходя из данного представления, ставится задача по расширению Я, что имеет место в некоторых восточных практиках, включая йогу, или в западных психотерапевтических техниках, ориентирующихся на примат сознательной деятельности человека.

Юнг полагал, что такая стратегия обретения целостности личности неприемлема для западного человека, оторвавшегося от своих природных корней и на протяжении ряда столетий уповавшего на сознание как наивысшую точку своего развития. Исследуя коллективное бессознательное с присущими ему архетипами и архетипическими образами, он пришел к выводу, что бессознательное – это «мать сознания», породившая его и было бы противоестественным, если бы оно захотело отречься от того, что его породило.

В теоретическом отношении индивидуация предполагает достижение целостности человека путем естественного разрешения конфликта между двумя фундаментальными факторами душевной жизни – бессознательным и сознанием. В практическом плане она предполагает такую терапевтическую деятельность аналитика, в рамках которой осуществляется проработка архетипичных образов и символов, проявляющихся в сновидениях и воображении пациента, с целью гармонизации бессознательных и сознательных содержаний.

Речь идет не о поглощении бессознательного сознанием, что приводит к психическому дисбалансу, или, напротив, о затоплении его бессознательными образами, что чревато шизофреническим расколом, а об объединении противоположностей, то есть развитии способности человека к интеграции противостоящих друг другу тенденций.

Индивидуация связана с обретением человеком своей индивидуальности, проявлением уникальности. Она сопряжена с внутренним стремлением человека стать собственной Самостью. В этом смысле индивидуация рассматривалась Юнгом как самостановление, самоосуществление.


Перейти на страницу:

Все книги серии Звезда лекций

Литература – реальность – литература
Литература – реальность – литература

В этой книге Д.С. Лихачев совершает «филологические прогулки» по известным произведениям литературы, останавливаясь на отдельных деталях, образах, мотивах. В чем сходство императора Николая I с гоголевским Маниловым? Почему Достоевский в романах и повестях всегда так точно указывал петербургские адреса своих героев и так четко определял «историю времени»? Как проявляются традиции древнерусской литературы в романе-эпопее Толстого «Война и мир»? Каковы переклички «Поэмы без героя» Ахматовой со строками Блока и Гоголя? В каком стихотворении Блок использовал принцип симметрии, чтобы усилить тему жизни и смерти? И подобных интригующих вопросов в книге рассматривается немало, оттого после ее прочтения так хочется лично продолжить исследования автора.

Дмитрий Сергеевич Лихачев

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Тайная история комиксов. Герои. Авторы. Скандалы
Тайная история комиксов. Герои. Авторы. Скандалы

Эта книга не даст ответа на вопросы вроде «Сколько весит Зеленый Фонарь?», «Опасно ли целоваться с Суперменом?» и «Из чего сделана подкладка шлема Магнето?». Она не является ПОЛНОЙ И ОКОНЧАТЕЛЬНОЙ ИСТОРИЕЙ АМЕРИКАНСКИХ КОМИКСОВ, КОТОРУЮ МОЖНО ПРОЧИТАТЬ ВМЕСТО ВСЕХ ЭТИХ КОМИКСОВ И ПОРАЖАТЬ СВОИМИ ПОЗНАНИЯМИ ОКРУЖАЮЩИХ.В старых комиксах о Супермене читателям частенько показывали его Крепость Уединения, в которой хранилось множество курьезных вещей, которые непременно были снабжены табличкой с подписью, объяснявшей, что же это, собственно, за вещь. Книжка «Тайная история комиксов» – это сборник таких табличек. Ты волен их прочитать, а уж как пользоваться всеми эти диковинками и чудесами – решать тебе.

Алексей В. Волков , Алексей Владимирович Волков , Кирилл Сергеевич Кутузов

Развлечения / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель

Просмотр сериалов – на первый взгляд несерьезное времяпрепровождение, ставшее, по сути, частью жизни современного человека.«Высокое» и «низкое» в искусстве всегда соседствуют друг с другом. Так и современный сериал – ему предшествует великое авторское кино, несущее в себе традиции классической живописи, литературы, театра и музыки. «Твин Пикс» и «Игра престолов», «Во все тяжкие» и «Карточный домик», «Клан Сопрано» и «Лиллехаммер» – по мнению профессора Евгения Жаринова, эти и многие другие работы действительно стоят того, что потратить на них свой досуг. Об истоках современного сериала и многом другом читайте в книге, написанной легендарным преподавателем на основе собственного курса лекций!Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Искусствоведение / Культурология / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука