Читаем Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Учения и биографии полностью

Познакомившийся с работами Фрейда в 1908 году и в дальнейшем использовавший психоаналитические идеи в своей деятельности, протестантский пастор Оскар Пфистер усмотрел в луврской картине «Святая Анна с Марией и младенцем Христом» нечто такое, что несомненно импонировало основателю психоанализа. Он увидел в одеянии Марии контур коршуна, как символ материнства, и отметил загадочность картины, в которой накинутый на Марию странным образом платок одним концом, напоминающим хвост птицы, как бы направлен в рот младенца, как это имело место в детской фантазии Леонардо да Винчи.

В свою очередь швейцарский психотерапевт Карл Юнг, восхищавшийся фрейдовской работой о Леонардо да Винчи в то время, когда он был еще увлечен психоаналитическими идеями Фрейда, также увидел в луврской картине изображение коршуна. Но в отличие от Пфистера, он усмотрел клюв коршуна в другом месте, в районе лобка.

Это свидетельствует о том, какие новые возможности открываются перед человеком при восприятии реального мира, когда он смотрит на него иными глазами по сравнению с теми, кто не знаком с психоаналитическими идеями. Но это может служить также наглядной иллюстрацией того, как и каким образом разделяемые человеком идеи оказывают воздействие на его визуальное восприятие внешних объектов, включая произведения искусства, и соответствующую интерпретацию их.

Карлик и великан

Одним из первых учеников Фрейда был сотрудничавший с ним на протяжении ряда лет Вильгельм Штекель (1868–1940).

Он родился в семье немецкоязычных ортодоксальных евреев. Его детство и юность прошли в Черновицах, в Буковине. По окончании средней школы Штекель отправился в Вену, где начал изучать медицину и приступил к медицинской практике. Обладая писательским даром, он публиковал статьи в газетах и медицинских журналах.

Фрейд и Штекель обратили внимание друг на друга в тот период, когда происходило становление психоанализа. В одной из своих статей 1896 года, в которой им была высказана идея об инфантильной сексуальности, Фрейд сослался на работу Штекеля «О койтусе в детстве»(1895), где приводились три клинических случая.

Несколько лет спустя врач М. Кохане рассказал Штекелю о Фрейде как неврологе, использующем новый метод лечения неврозов. В 1901 году Штекель, страдавший в то время невротическим заболеванием, обратился к Фрейду за помощью и прошел у него курс лечения. В январе 1902 года он опубликовал в газете «Венский вестник» положительный отзыв на работу Фрейда «Толкование сновидений». В том же году он предложил основателю психоанализа организовать небольшое сообщество, члены которого могли бы подробнее познакомиться с психоаналитическими идеями и аналитической терапией.

В 1902 году в доме Фрейда состоялась первая встреча пятерых врачей, среди которых был и Штекель. В этом Психологическом обществе по средам Штекель стал играть заметную роль, поскольку он не только участвовал в дискуссиях, но и посылал отчет о них в воскресный выпуск одной из венских газет.

В 1903 году Штекель приступил к психоаналитической практике. Он принимал активное участие в работе первого психоаналитического кружка Фрейда, а с 1908 года – в работе Венского психоаналитического общества.

На «Встрече по фрейдовской психологии», известной сегодня как первый Международный психоаналитический конгресс (Зальцбург, 1908), Штекель выступил с докладом «Об истерии страха». В том же году была опубликована его работа «Тревожные состояния и их лечение», предисловие к которой принадлежало перу Фрейда. В этой работе болезни рассматривались как язык тела, символически выражающий бессознательные чувства.

В 1910 году Штекель стал вице-президентом Венского психоаналитического общества и соредактором (совместно с А. Адлером) ежемесячного печатного органа «Центральный журнал по психоанализу».

Наметившиеся разногласия в рамках Венского психоаналитического общества привели к тому, что в начале 1911 года Штекель сложил с себя полномочия вице-президента данного общества, а в ноябре 1912 года вышел из его состава. В 1912–1914 годах он был иностранным членом редколлегии издаваемого в России журнала «Психотерапия», в котором было опубликовано несколько его статей. В последующие годы он выступал в качестве независимого исследователя и аналитика.

В 1924 году, когда Фрейду было присвоено звание почетного гражданина Вены, Штекель послал основателю психоанализа письмо с предложением о примирении, однако этого не произошло.

Во время Второй мировой войны Штекель работал военным врачом, продолжал печататься на страницах газет и журналов. У него появились ученики, он стал ездить с лекциями по разным странам. С захватом нацистами Австрии он бежал сперва в Швейцарию, а затем в Англию, где в 1940 году покончил жизнь самоубийством.

Перейти на страницу:

Все книги серии Звезда лекций

Литература – реальность – литература
Литература – реальность – литература

В этой книге Д.С. Лихачев совершает «филологические прогулки» по известным произведениям литературы, останавливаясь на отдельных деталях, образах, мотивах. В чем сходство императора Николая I с гоголевским Маниловым? Почему Достоевский в романах и повестях всегда так точно указывал петербургские адреса своих героев и так четко определял «историю времени»? Как проявляются традиции древнерусской литературы в романе-эпопее Толстого «Война и мир»? Каковы переклички «Поэмы без героя» Ахматовой со строками Блока и Гоголя? В каком стихотворении Блок использовал принцип симметрии, чтобы усилить тему жизни и смерти? И подобных интригующих вопросов в книге рассматривается немало, оттого после ее прочтения так хочется лично продолжить исследования автора.

Дмитрий Сергеевич Лихачев

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Тайная история комиксов. Герои. Авторы. Скандалы
Тайная история комиксов. Герои. Авторы. Скандалы

Эта книга не даст ответа на вопросы вроде «Сколько весит Зеленый Фонарь?», «Опасно ли целоваться с Суперменом?» и «Из чего сделана подкладка шлема Магнето?». Она не является ПОЛНОЙ И ОКОНЧАТЕЛЬНОЙ ИСТОРИЕЙ АМЕРИКАНСКИХ КОМИКСОВ, КОТОРУЮ МОЖНО ПРОЧИТАТЬ ВМЕСТО ВСЕХ ЭТИХ КОМИКСОВ И ПОРАЖАТЬ СВОИМИ ПОЗНАНИЯМИ ОКРУЖАЮЩИХ.В старых комиксах о Супермене читателям частенько показывали его Крепость Уединения, в которой хранилось множество курьезных вещей, которые непременно были снабжены табличкой с подписью, объяснявшей, что же это, собственно, за вещь. Книжка «Тайная история комиксов» – это сборник таких табличек. Ты волен их прочитать, а уж как пользоваться всеми эти диковинками и чудесами – решать тебе.

Алексей В. Волков , Алексей Владимирович Волков , Кирилл Сергеевич Кутузов

Развлечения / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель

Просмотр сериалов – на первый взгляд несерьезное времяпрепровождение, ставшее, по сути, частью жизни современного человека.«Высокое» и «низкое» в искусстве всегда соседствуют друг с другом. Так и современный сериал – ему предшествует великое авторское кино, несущее в себе традиции классической живописи, литературы, театра и музыки. «Твин Пикс» и «Игра престолов», «Во все тяжкие» и «Карточный домик», «Клан Сопрано» и «Лиллехаммер» – по мнению профессора Евгения Жаринова, эти и многие другие работы действительно стоят того, что потратить на них свой досуг. Об истоках современного сериала и многом другом читайте в книге, написанной легендарным преподавателем на основе собственного курса лекций!Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Искусствоведение / Культурология / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука