Читаем Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Учения и биографии полностью

Но основатель психоанализа с самого начала отказывался принимать авторский гонорар за те книги, которые печатались в специально созданном психоаналитиками издательстве. И хотя авторский гонорар от продажи его книг к тому времени составлял чуть более семидесяти шести тысяч марок (приблизительно около четырех тысяч фунтов стерлингов), Фрейд решительно отказался получать какую-либо сумму из причитающегося ему гонорара.

Он также не поступался своими принципами ради денег, как это имело место, когда к нему обращались с предложениями, сулящими получение неслыханного по тем временам гонорара, но предполагающими использование его имени в весьма сомнительных, с его точки зрения, целях.

Вместе с тем психоаналитическое движение нуждалось в материальных средствах. Особых усилий требовало финансирование, необходимое для издания психоаналитических журналов и книг, включая работы самого Фрейда. Поэтому ему приходилось прилагать усилия к нахождению различных источников финансирования, включая благотворительные акции со стороны частных лиц, включая его пациентов.

Одним из таких источников был венгерский благодетель Антон фон Фройнд, который прошел у Фрейда курс лечения и который остался доволен оказанной им помощью. Антон фон Фройнд выступил в качестве спонсора и на протяжении ряда лет финансировал психоаналитические издания. Однако в годы Первой мировой войны он обеднел, в 1920 году заболел раком и вскоре скончался.

Фактически издательство психоаналитической литературы могло продолжать свою деятельность только благодаря денежным пожертвованиям. Так, в 1929 году его финансовый кризис был преодолен благодаря тому, что несколько доброжелателей, включая одного анонимного пациента, прислали различные денежные переводы, в сумме составляющие несколько тысяч долларов.

Когда на семидесятипятилетие Фрейда его коллеги решили произвести сбор денежных средств, то он с большой неохотой согласился на это и то только потому, что психоаналитическое издательство нуждалось в финансировании. При этом он выразил свое отношение к подобного рода дарам:


«Для человека явно не годится принимать дар и отказываться присутствовать там, где он вручается…. Агрессия, связанная с нежностью донора, требует своего удовлетворения. Получающему приходится добиваться, раздражаться, расстраиваться и так далее. Слабые старые люди, которые в таких случаях узнают, к своему удивлению, сколь высоко их ценят их молодые современники, часто бывают чрезмерно охвачены эмоциями, а чуть позднее испытывают вторичное последствие этого волнения. Ничего не давая, ничего не получаешь, и приходится дорого платить за то, что живешь слишком долго».


Несмотря на признание его заслуг и оказываемые ему почести, в конце своей жизни Фрейд так же нуждался в деньгах, как и в начале своей врачебной карьеры. Многочисленные операции, осуществляемые врачами для поддержания жизни основателя психоанализа, требовали значительных денежных расходов. Так, в 1931 году его друзьям и коллегам, включая Рут Брунсвик и Марию Бонапарт, пришлось уговаривать профессора Казаняна из Гарварда переделать Фрейду протез, который доставлял ему значительные мучения и неудобства. Казанян, который в то время присутствовал на конгрессе дантистов в Берлине, отказывался приехать к Фрейду. С большим трудом, почти что на привязи, друзьям Фрейда удалось привезти этого профессора в Вену, который потребовал за свое путешествие шесть тысяч долларов. К сожалению, и результат его работы по переделке протеза оказался не столь удовлетворительным, как этого хотелось бы Фрейду.

Если учесть, что с оккупацией нацистами Австрии все вклады Фрейда были конфискованы, то становятся очевидными те финансовые затруднения, которые пришлось испытать основателю психоанализа и на склоне лет.

В конечном счете Фрейду всю жизнь приходилось зарабатывать деньги, используя психоанализ для лечения пациентов, что всегда его тяготило. Не случайно в начале 20-х годов в одном из писем Шандору Ференци он писал:

«Что-то внутри меня восстает против стремления продолжать зарабатывать деньги, которых никогда не хватает, и работать все теми же психологическими средствами, которые тридцать лет позволяли мне оставаться справедливым, несмотря на презрение к людям и этому отвратительному миру».

Психоанализ не продается

Осенью 1920 года Фрейд написал письмо своему племяннику Эдварду Бернайсу, который в то время проживал в США. В этом письме он выразил желание подготовить несколько доступных статей о психоанализе для какого-нибудь солидного журнала.

Бернайс переговорил с руководством журнала «Космополитэн мэгэзин», которое предложило Фрейду тысячу долларов за первую статью. Однако вместо предложенных основателем психоанализа тем, типа «Не используйте психоанализ в целях полемики», ему хотели навязать такие темы, как «Роль жены в доме» и «Роль мужа в доме».

Перейти на страницу:

Все книги серии Звезда лекций

Литература – реальность – литература
Литература – реальность – литература

В этой книге Д.С. Лихачев совершает «филологические прогулки» по известным произведениям литературы, останавливаясь на отдельных деталях, образах, мотивах. В чем сходство императора Николая I с гоголевским Маниловым? Почему Достоевский в романах и повестях всегда так точно указывал петербургские адреса своих героев и так четко определял «историю времени»? Как проявляются традиции древнерусской литературы в романе-эпопее Толстого «Война и мир»? Каковы переклички «Поэмы без героя» Ахматовой со строками Блока и Гоголя? В каком стихотворении Блок использовал принцип симметрии, чтобы усилить тему жизни и смерти? И подобных интригующих вопросов в книге рассматривается немало, оттого после ее прочтения так хочется лично продолжить исследования автора.

Дмитрий Сергеевич Лихачев

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Тайная история комиксов. Герои. Авторы. Скандалы
Тайная история комиксов. Герои. Авторы. Скандалы

Эта книга не даст ответа на вопросы вроде «Сколько весит Зеленый Фонарь?», «Опасно ли целоваться с Суперменом?» и «Из чего сделана подкладка шлема Магнето?». Она не является ПОЛНОЙ И ОКОНЧАТЕЛЬНОЙ ИСТОРИЕЙ АМЕРИКАНСКИХ КОМИКСОВ, КОТОРУЮ МОЖНО ПРОЧИТАТЬ ВМЕСТО ВСЕХ ЭТИХ КОМИКСОВ И ПОРАЖАТЬ СВОИМИ ПОЗНАНИЯМИ ОКРУЖАЮЩИХ.В старых комиксах о Супермене читателям частенько показывали его Крепость Уединения, в которой хранилось множество курьезных вещей, которые непременно были снабжены табличкой с подписью, объяснявшей, что же это, собственно, за вещь. Книжка «Тайная история комиксов» – это сборник таких табличек. Ты волен их прочитать, а уж как пользоваться всеми эти диковинками и чудесами – решать тебе.

Алексей В. Волков , Алексей Владимирович Волков , Кирилл Сергеевич Кутузов

Развлечения / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель
Сериал как искусство. Лекции-путеводитель

Просмотр сериалов – на первый взгляд несерьезное времяпрепровождение, ставшее, по сути, частью жизни современного человека.«Высокое» и «низкое» в искусстве всегда соседствуют друг с другом. Так и современный сериал – ему предшествует великое авторское кино, несущее в себе традиции классической живописи, литературы, театра и музыки. «Твин Пикс» и «Игра престолов», «Во все тяжкие» и «Карточный домик», «Клан Сопрано» и «Лиллехаммер» – по мнению профессора Евгения Жаринова, эти и многие другие работы действительно стоят того, что потратить на них свой досуг. Об истоках современного сериала и многом другом читайте в книге, написанной легендарным преподавателем на основе собственного курса лекций!Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Искусствоведение / Культурология / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука