Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Учения и биографии

Фактически Юнг имел два представления о себе: личность номер один – посредственный, честолюбивый подросток с сомнительными манерами поведения и бесконтрольным темпераментом; личность номер два – некая тотальность человеческой природы, в которой наличествуют смысл и связь в противоположность «бессвязной случайности» жизни личности номер один.

Для Юнга живым соответствием личности номер два был Фауст, в котором он видел ответ Гёте на вопросы своего времени. Именно это сравнение было использовано им после того, как в 15 лет он прочитал «Фауста» Гёте. Более того, Гёте стал для него своего рода крестным отцом и поручителем, укрепившим его уверенность в собственной принадлежности к человечеству.

«Гёте в какой-то степени определил основные линии развития и решения моих внутренних конфликтов. Дихотомия Фауст – Мефистофель представилась мне в одном-единственном человеке, и этим человеком был я. Другими словами, это касалось меня лично, я узнавал себя, это была моя судьба и все перипетии этой драмы – мои собственные, и я принимал в них участие со всей пылкостью».

Будучи подростком, Юнг не мог выразить отчетливо, что происходило в его душе, хотя и ощущал ту двойственность, с которой ему пришлось иметь дело на ранних этапах своей жизни. Он лишь искал покоя и уединения для своего «другого», что предполагало одиночество, поскольку никто не мог понять его состояния, о котором он никому и не говорил. Только по прошествии нескольких десятилетий он расскажет о продолжавшемся всю его жизнь противостоянии двух ипостасей своей личности.

Это противостояние не было патологическим распадом личности в медицинском смысле. Оно было связано с интуитивными ощущениями Юнгом наличия в нем второго Я, некоего старца, оказывающего на него свое влияние. Другое дело, что его попытки преодоления раздвоенности в юношеском возрасте оказывались болезненными, приводящими к приступам умственной депрессии.

Внутренний разрыв и раздвоенность привели к тому, что Юнг увлекся, с одной стороны, естественными науками, а с другой – историей религии. В естественных науках его привлекали конкретные факты, в то время как в богословии – философские и духовные проблемы.

В своих воспоминаниях по этому поводу он замечал:

«В науке мне недоставало смысла, а в религии – фактов. Наука в большей степени служила нуждам «“я номер один”, занятия историей и богословием – “я номер два”… Однако я начал понимать, что мой “номер два” не имеет почвы под ногами. Он был способен подняться над “здесь” и “сейчас”, он был одним глазом – в тысячеглазой вселенной, но он был неподвижен, как булыжник на мостовой. “Номер один” восстал против этой пассивности, он хотел что-то делать, но находился в плену неразрешимых проблем. Мне оставалось лишь ждать, что из этого получится».

Противоборство между двумя ипостасями личности продолжалось, и противоречивые мысли часто раздирали Юнга. Он все еще колебался между естественными науками и философскими раздумьями. Однако незадолго до завершения учебы в гимназии ему приснилось два сновидения, которые предопределили его дальнейший выбор.

В одном сновидении он увидел могильный холм, раскопки которого способствовали обнаружению останков доисторического животного. В другом сновидении Юнг увидел странное существо – круглое, трехметровое поперек, с разноцветными щупальцами. В этих сновидениях он усмотрел знак того, что должен изучать природу, окружающий людей мир. Однако зоология не прельщала Юнга, и его осенила мысль заняться изучением медицины.

Поступив на медицинский факультет Базельского университета, Юнг не ограничился чисто медицинскими знаниями. Интересуясь философией и теологией, он читал работы И. Канта, Э. фон Гартмана, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше.

Ознакомившись с книгой Ф. Ницше «Так говорил Заратустра», Юнг обнаружил, что его личность номер два в чем-то похожа на Заратустру. И хотя Заратустра содержал в себе, по его мнению, что-то болезненное, и невольно возникал вопрос о том, не была ли болезненной его собственная часть личности (номер два), тем не менее на примере жизни немецкого философа он понял, что необычные идеи стоит доносить до людей не путем пространственных рассуждений о них, а посредством фактов.

Не имея реальных фактов, подтверждающих действенность его второго Я, Юнг не спешил поделиться с другими студентами тем, что происходило в его душе.

Бог или дьявол

Личность номер один отнимала много времени у Юнга, поскольку в дневной жизни ему приходилось сталкиваться с тщеславием, лживостью и эгоизмом людей, то есть со всем тем, что было свойственно и ему самому.

Личность номер два, или Другой, открывала перед ним совершенно иной мир, который был связан с ночной жизнью, сновидениями и Богом. Не тем Богом, о котором говорили в церкви, убеждая прихожан верить в него и подчиняться его воле. Но тем Богом, который неотделим от человека и чье могущество может быть ужасным.