Зигмунд Фрейд. Упадок и конец психоанализа

Но если посмотреть на эти результаты несколько детальнее, а также на использованные для оценки Items (отдельные аспекты), то выявляется, что названное Голдман-Эйслер измерение «оральный оптимизм против орального пессимизма» в действительности, по меньшей мере, очень похоже на уже давно известное измерение личности, если даже вообще не идентично с ним, а именно «экстраверсия против интроверсии». Такие название качеств как экзокатексис и эндокатексис [«Kathexis» в англоязычном пространстве фактические означает то же самое, что «заряженность энергией» у Фрейда – «(Energie-)Besetzung»] – это всего лишь греческие переводы латинских выражений «экстраверсия» и «интроверсия» (по-немецки они звучали бы примерно как «Auswärtswendung» (обращенность наружу) и «Einwärtswendung» (обращенность вовнутрь)). Однако об экстравертах давно известно, что они оптимистичны, в то время как интроверты оказываются обычно пассивными и замкнутыми людьми. Эти и другие наблюдения восходят своими корнями еще к Гиппократу и древним грекам, и едва ли может поражать то, что Фрейд заметил те же самые отношения между определенными чертами характера. Да, в принципе, о всех типах характера, которые описал Фрейд, можно сказать, что они были издревле известны философам и психологам. Вследствие этого также их экспериментальное доказательство тоже абсолютно несущественно для рассматриваемой истинности или ошибочности теории Фрейда.

Напротив, без сомнения, важна этиологическая теория Фрейда, а именно то, что истоки этого совмещения качеств лежат в событиях или переживаниях раннего детства. Все же, это связывание в истории жизни взрослой личности с детством должно сегодня с самого начала – почти априори – считаться невероятной гипотезой, так как уже существуют сильные доказательства того, что соответствующие черты личности абсолютно обоснованы генетически, иными словами: они в большинстве своем являются унаследованными, а не приобретенными. Но вместе с тем значение влияний окружения в один момент было сокращено до минимума.

Но вероятно, еще более важно осуществленное современной поведенческой генетикой различение внутрисемейных и межсемейных детерминантов окружения. Под этим понимается следующее. Если мы хотим учитывать действующие между отдельными семьями факторы окружения, то мы должны концентрироваться на таких вещах, как разный социально-экономический статус, различные образовательные учреждения, различный интеллектуальный уровень родителей, различные ценностные отношения, привычки и стили воспитания отца и матери вплоть до искоренения привычек, дрессировки чистоты и многого другого. То есть, мы исследуем только такие влияния окружения, которые не равны для всех семей.

В противоположность этому внутрисемейные детерминанты относятся к разным влияниям в рамках одной и той же семьи. Примером этого было бы, например, преимущество, которым один ребенок обязан занятиям с особенно хорошим учителем, в то время как его братьям и сестрам меньше повезло с выбором их учителей. Или же у одного ребенка случается тяжелая болезнь, в то время как другой ребенок из той же семьи остается здоровым. И вот в нескольких широкомасштабных исследованиях в США, в Великобритании и Скандинавии было однозначно подтверждено, что детерминанты окружения личности, которые остаются, если исключить генетические детерминанты, – это внутрисемейные, а не межсемейные факторы. Другими словами, нет доказательств существования гипостазированных Фрейдом воздействий разных семейных сред. Уже только по одним этим причинам мы не ожидали бы, что обнаружим какие-нибудь положительные свидетельства для определения тех столь часто появляющихся вместе черт характера детскими впечатлениями кормления и прекращения кормления грудью, воспитания чистоты и так далее.

Действительно в имеющихся у нас данных наблюдений только иногда обнаруживаются незначительные связи (кстати, не всегда в ожидаемом направлении), и даже там, где они появляются, обычно существует альтернативное объяснение, которое гораздо правдоподобнее, чем этиология по Фрейду. Так Голдман-Эйслер высчитала слабые корреляции между ранним прекращением кормления грудью и оральным пессимизмом и интерпретировала их в психоаналитическом духе. Но если принять во внимание снова и снова подтверждающееся значение генетических факторов, то не так же вероятно ли тогда, по меньшей мере, что интровертные, пассивные и замкнутые матери, как правило, также рожают интровертных, пассивных и замкнутых детей, и что такие матери раньше отучат своих детей от груди, чем оптимистичные и экстравертные матери? Итак, мы видим перед собой еще один случай, в котором объяснение условиями окружающей среды предпочитается корреляции черт характера между родителями и детьми, хотя, в принципе, нет ничего, что дало бы нам право так просто не замечать генетическую альтернативу объяснения.