Зигзаги времени. Книга первая

Порывшись, он вернулся с кувшином, плотно закрытом кочерыжкой. Открыв его, я попробовал это пойло, запах сивухи чувствовался за километр, да и градусов от силы 25, но я все же отлил в черепушку и опустил туда иглу и нитки. Все же антисептик. Иглу я на всякий случай прокалил над огнем и, дав выпить этой бурды воину вместо анестезии, принялся зашивать ему рану. После, засыпав ее сухим мхом, как антисептиком, перевязал его одним бинтом. После принялся за купца, подготовленные лубки я закрепил ему на руке, чтобы она не двигалась, и, повесив петлю из остатков бинта на шею, закрепил руку. После чего присели вместе с купцом у разведенного костра, пока два оставшихся воина собирали погибших и снимали кой-какое вооружение у бандитов. Аника Федорович начал накрывать «поляну», здесь была холодная телятина, печеная репа, вареные яйца, хлеб, копченая рыба и конечно вино заграничное из Греции. Кувшин с крепкой бурдой он оставил воинам — заслужили. Закуску они подходили и отрезали себе по надобности, но к нам не садились, знали свое место.

— Ты хоть, батюшка боярин, назовись, что я мог величать тебя по батюшке, — выпив и маленько успокоившись от нападения, начал купец.

— Ну, Андрей, сын Ивана, проездом в ваши края из Франции. Там, закончил Университет на лекаря. И вот я перед тобой.

— То-то я гляжу, одежи у тебя странные, заграничные, да и сабля не русская, но дорогая, может продашь?

— Подарок отца! — не задумываясь, соврал я.

— Отец, это святое, — глубокомысленно произнес купец.

— Ну, а ты чем занимаешься? — спросил я его.

— Дак мы все в торговле, в Рязани у меня три лавки. В одной сын, во второй зять с женой торгуют, ну а третью я содержу с приказчиком. А товар приходится тащить на все три лавки. У детей внуки, сами ездить не хотят, а денег батька дай, вот отделил их, пускай учатся зарабатывать, ну а я пока силы есть, буду привозить товар.

— Вот, что Аника! То что я успел в ручей приволочь, после потопа, там и спрятал. Теперь с тем и остался. Если поможешь довести до Рязани мои вещи, отплачу сторицей.

— Да ты и так меня спас, ну тебя с твоей благодарностью, — отмахнулся он.

Я достал из ранца карманные часы, и на глазах Аники завел их. Приоткрыл крышку, и оттуда зазвучала музыка. Аника протянул руку, с интересом разглядывая незнакомую вещь, поднося ее то к глазам, то к уху. Скоро музыка закончилась, и он спросил:

— Это какой-то музыкальный инструмент, вон как красиво играет?

— Да нет, Аника, это за границей называется часы, — и еще полчаса я объяснял, как ими пользуются, а еще через 5 минут он прицепил их к своему кафтану, засунув сами часы за пазуху.

Правда, через каждые пять минут купец часы доставал, слушал музыку и прятал обратно. Вид у него был важный, так как даже князь не имел того, что имеет купец Аника Федорович из Рязани.

Вечером похоронили своих погибших. На следующий день мы верхом, имея у каждого по запасному коню, отправились к моему схрону, оставив раненого присматривать за лагерем. Трупы разбойников оттащили от дороги в чащу, на прокорм зверям, да и хоронить их сил уже не было. Дорога пролетела быстро, все же верхом. Выкопав свои вещи, я по совету Аники Федоровича, запаковал их в дорожные мешки, которые закрепили на лошадях. Перед этим я достал свои медицинские принадлежности и поставил укол новокаина купцу и дал пенициллин воину, предварительно сменив повязку и присыпав рану стрептоцидом.

Прибыв в лагерь, освободили одну из телег, куда и сгрудили мои сокровища, а товар Аники распределили по остальным телегам. Всех нас осталось пять человек, считая раненого и купца. Поэтому первые телеги повели два воина, за ними я, потом раненый воин, и замыкал обоз купец. Лошадей за уздцы пристегнули к впереди идущим телегам, так что править ими не нужно было. Поэтому я, зарядив оружие, или брел возле телеги, или ехал с купцом. Ночью старались останавливаться в трактирах, так как выдержать еще одно нападение мы были не в силах. Одно дело, когда ты настороже и готов обороняться, другое дело — неожиданная стрела из кустов.

Вечером в трактире, выпив вина с Аникой, я начал расспрашивать его о политике, да и так, за жизнь. Из всего сказанного я только понял, что живется в основном хорошо дворянам, то есть боярам. Купцов тоже щиплют князья и дворяне, налоги за все — охрана, недвижимость, на ремонт крепостных стен и многое другое. Не дать — завтра отберут все. Выживают только сильнейшие, те, кто успел прикормить князя, наместника или воеводу.

Значит надо пробиваться наверх, то есть стать боярином, но для этого надо укрепиться, чтобы мое имя было на слуху.

— Слушай, Аника, а у тебя из знакомых никто дом хороший в центре не продает?

— Дак, как не продают, когда я уезжал, знакомый Прокопий продавал, да еще и неплохой дом. Усадьба целая, нижний этаж лавка-магазин, а наверху жилое, ну и двор, там баня, конюшни, и склады.

— Ну и сколько он просил? — видя, что Аника уже «поплыл», пытался я выведать цену.

— Да не знаю я, даже не интересовался, может за 50 рублей серебром, может меньше.

— Ладно, пошли спать! Завтра будем в Рязани, там и узнаем.