Зигзаги времени. Книга первая

Рязань встретила нас шумной ярмаркой. Прибыли купцы из Булгарии с разнообразным товаром. С трудом проехав черед громко галдящую толпу возле пристани, мы добрались до дома Аники. Челядь набежала с плачем и радостным смехом. Кто плакал по погибшим, причитая на разные голоса, кто шумно восхищался воинами. Жена с детьми повисла на купце, целуя и ругая его одновременно. Постояв немного, я попросил Анику присмотреть за возами, и направился в сторону ярмарки, благо она была недалеко. На краю ее я раньше заметил ювелирную лавку, куда и направил свои стопы.

Дверь была массивная, с медными заклепками, дабы отбить ворам охоту ее ломать. Толкнув посильнее и открыв ее, я услышал звон колокольчиков (ничто не меняется с годами). Навстречу мне из-за прилавка поднялся старый еврей, а сзади меня привстали два крепких молодца с дубинами. Ну это и следовало ожидать. Что у них есть — разбойники, что у нас бандиты. Оружие только меняется, а охрана будет всегда.

— Чем может помочь старый Авраам молодому принцу из неведомой страны? — спросил еврей меня.

— Молодой принц хотел бы обменять некоторые «побрякушки» на солидную денежку, — весело ответил я, так как старый еврей мне однозначно нравился.

— Ну-с, давайте однако взглянем на ваши «побрякушки».

Я высыпал часть колец, сережек и камней ему на прилавок. Только глянув на них, он сгреб все в кулак и позвал меня за ширму в другую комнату. Попробовав на зуб, накапав жидкость, он спросил, сколько я хочу за это.

— А сколько даст мне старый Авраам за это красивое богатство?

— Сто двадцать гривен Новгородских, и то от сердца отрываю ради красавца принца.

— Сто пятьдесят, и красавец принц завтра тебе принесет еще лучше, а не то пойду к другим ювелирам, — решил я «взять его на понт».

— Ну, это вряд ли, молодой человек, только старый Авраам может взять у вас такое количество, да и то только потому, что я поставщик нашего князя.

— Сто пятьдесят и по рукам! — не уступил я.

— Вы умеете торговаться, молодой человек, и в общем с вами приятно иметь дело, — выдавая мне гривны, произнес старый еврей, — буду ждать от вас новых «побрякушек»! — улыбаясь, попрощался старый еврей.

Кошель уютно поместился за пазухой, и я продолжил путешествие по ярмарке. Плутая между рядов, я наткнулся на хазар, которые продавали рабов. Человек двадцать сидели в клетках, откуда их выводили, чтобы показать и расхвалить. Как раз выволокли молодую девушку, лет пятнадцати — шестнадцати, и двое старых прохиндеев стали прицениваться, стараясь пощупать свой будущий товар.

— десять гривен, уважаемые, — просил продавец.

— Да, она и трех не стоит, вишь какая тощая, взяться не за что, — прошамкал один.

— Да, поди и делать ничего не умеет, — поддержал другой.

— Я покупаю! — тряхнул я кошелем.

— Ты кто такой, чтобы боярам торг перебивать, а? Смерд вонючий! — вскричал один из стариков, выпячивая на впалой груди золотую цепь.

— Я знаю, кто я, а вот тебя старый пень уже не будет никто знать, — и с этими словами я положил руку на эфес сабли, которая в лучах солнца переливалась всеми драгоценными камнями.

Второй старикан зашикал на первого и начал что-то шептать ему на ухо, отчего тот то начинал краснеть, то бледнеть. После чего они резко повернулись и пошли, сопровождаемые охраной.

— Молодой боярин будут покупать девушку, али раздумал? — подошел ко мне продавец.

— Будет, будет! На вот, держи! — отчитав ему деньги, я получил взамен рабыню Ладу.

Ну вот, сам еще не устроился, а хозяйством уже обзавелся.

— Слушай, Лада! Мне бы хорошего делового мужчину, ну на должность слуги или приказчика,

— Дак, господин, купите вон Ермолая, не ошибетесь. И кузнец он замечательный. Он правда вместе с сыном, но Абдулла поди уступит.

Одним словом, через час я стал обладателем трех рабов и лишился еще десяти гривен. Отправив слуг в ближайшую таверну, где я снял номер на неделю отцу с сыном, и одиночный для Лады, оставив деньги на еду хозяину, я пошел к купцу, где мы с ним и зависли на радостях. Тут была и баня с девочками, и пир, только чего и не было.

На утро, я проснулся с больной головой. Рядом на столике стоял кувшин с квасом. Выпил почти половину, когда в комнату заглянул Аника. Лицо у него было припухшее, волосы взлохмачены, в бороде застряли еще вчерашние крошки.

— Ну, как самочувствие, боярин? Пойдем хоть пивка холодненького для здоровья выпьем!

— Нет, Аника! Надо мне дом покупать, а не то мы с тобой так и сопьемся. Давай-ка руку тебе посмотрим, кстати ты чего без перевязи?

— Да ведь боли то утихли, только лубки и таскаю.

Я размотал бинт, сняв лубки из коры. Опухоль спала, гематома пожелтела и уменьшилась.

— Ну, заживает твоя рука, Аника, но все же не напрягай ее. А сейчас иди выпей немного пивка, приведи себя в порядок, пойдем дом смотреть.