Зима

Всё, что было связано со сбытом футболок, поиском клиентов, составлением договоров, новыми идеями, раскручиванием Нины на производство новых рисунков, а также поисками партнёров, распечаткой новых принтов – всё это было Паше в удовольствие. Но были некоторые трудности. После смерти мужа у Паши четвёртый год не было мужчины. Пашу это не смущало. Живут же себе одинокие люди, не тужат, у них есть друзья-товарищи. А у Паши есть сын, и вообще, нечего лезть со своими предложениями по поводу «найди себе мужика». На последнем месте работы ей очень нравился её начальник, но он оказался бабником и ловеласом, и влюблённость быстро прошла. Конечно, хотелось заботы и ласки. Конечно! Но пока Паша обходилась без этого и довольствовалась полётами в астрал, перебранкамис братом насчёт того, что сажать на братской даче, футболками,дружбой с Ниной и контролем над сыном.

Однажды, прогуливаясь с Никитой, она познакомилась с мужчиной прямо на улице. У мужчины была дочка, и дети играли на детской площадке. За бутылочкой пива Паша и Миша обсудили погоду, природу, политические события, обоюдные пищевые пристрастия. Дальше дело не пошло, но на следующий день Паша обнаружила Мишу возле своего подъезда, когда выходила к Нине. Миша предложил Пашу подвезти. Выяснилось, что он ждал её с самого утра. Боясь пропустить, он взял отгул на работе и гулял свой выходной в машине, глядя на дверь подъезда. Далее Паша удивилась второй раз за день, увидев Мишу возле подъезда Нины. Он опять подвёз её и выпросил номер телефона и квартиры. Таким образом, как нож в масло, Миша вошёл в Пашину жизнь. Утром он заезжал к ней до работы, варил ей кофе, умывал, причёсывал, собирал и вёз к Нине. Вечером готовил ужин, кормил всех, в том числе кота, и уезжал к себе домой. У Миши была семья, состоящая из жены, взрослого сына, маленькой дочери и собаки. Но без Паши Миша почему-то не мог. Не мог, как не могут жить без дыхания. Без пищи можно выдержать долго, без воды меньше, а без дыхания вовсе не могут. О! Этот странный феномен любви, от которой, говорят, до ненависти один шаг. Миша менялся на глазах. Он полюбил всё, что любит Паша, он научился ходить в театр и одеваться, он смотрел те же фильмы, которые смотрела она, он серьёзно заболел…

– Нин, поверь, не знаю, что и делать. С одной стороны, мне приятна такая невероятная отдача, но, с другой, – я задыхаюсь.

– Пашечка! Я бы тебе что-нибудь посоветовала, но не могу, сама не сильно благополучна.

– Не о благополучии я пекусь! Совета прошу.

– Хочешь, я с ним поговорю?

– Нет, Нинок, не надо, сама справлюсь.

Паша пыталась справляться. Михаил болел и плакал, но паузы между телефонными звонками увеличились.

– Паш! Вы, как в фильме «Солярис», учитесь жить друг без друга.

– Там люди учились любить, а мы воруем. Я ворую его у его семьи. Он ворует меня у моего одиночества, а может быть, у другого мужчины. Я делаю больно его жене. Его жена меня ненавидит, потому что нет ничего тайного в этом мире. Вот так мы и живём, Нинка. Лучше жить, как ты. Одна, да совесть чиста.

– У меня совесть не чиста.

– Да ну? С этого места поподробнее!

– У меня ребёнок не от Вадима.

– Кто? Арина?

– Нет.

– Этот? – Паша кивнула в сторону Нининого живота. – Вы что, поэтому расстались?

– Нет. Не поэтому… Муж не знал, что я…

– Слушай, Нин, спасибо тебе! – Паша полезла обниматься. – А я-то думала, только я такая сволочь. Да-а-а, Нин, ты меня потрясла… Ошеломила! Как говорится, в тихом омуте! А? Слушай, а у тебя выпить не найдётся? Знаешь, люди, они такие…удивительные. Они переписывают все правила игры, данные им. Но кто управляет этими людьми, переписывающими правила? И что такое порядок? Многие думают, что в их жизни наведён порядок, но они лицемерят. Иногда в простом школьном учителе живёт проповедник, а иногда – умирает. Через формулы, погружение в метод, через физическое явление должна идти связь всего со всем… Что-то меня не туда занесло.

– Паш, а может, тебе пойти преподавать, какую-нибудь там математику?

– Не знаю, Ниночка, может, и пойду. Сейчас мы с тобой деньжат заработаем, поставим тебя на ножки, а я подумаю о том, что ты сказала. Серьёзно. Ты знаешь, меня Никита беспокоит. Он стал грубый. Ненавидит меня. Ревнует к Мише. Не знаю, что делать. Сложно всё.

– Куда смотрят твои глаза, туда уходят силы. Ребёнок это чувствует.

– Да… Жить интересно.

– Что?

– Говорю, что жить интересно, Нинэль, давай ещё по рюмочке и за работу.

– Я люблю зиму! Не удивляйтесь. Зимой я почти не пишу, но когда безветренно и белоснежно, я сам пропитываюсь свечением, душа моя умиротворяется. Я не бегаю в поисках красок и натуры, не суечусь, во мне появляется что-то младенческое. Бесконечная красота зимы и отсутствие многоцветья смиряет меня. Радуюсь я, и радуется Дианочка рядом со мной. По вечерам мы читаем друг другу вслух. Если бы вы знали… Бог мой! Чем я заслужил такое счастье?