Зима Джульетты

– Попробую… Вроде сегодня дел не так много. Я тоже очень соскучилась, Гош. Я тебе перезвоню чуть позже, ладно? Доложу обстановку. Может, и впрямь убегу.

Ей удалось убежать перед обеденным перерывом, выдав легкий насморк за начинающийся грипп. Шеф испугался, что зараза перекинется на весь офис, махнул рукой – иди, мол, отлеживайся, и чтоб завтра пришла здоровой, долго болеть некогда! Терпеть не мог, когда сотрудники выпадали из строя. А тех, кто часто хворал, мог и под зад коленом пнуть, несмотря на заслуги и рвение.

Гоша ждал ее в тихом переулке за зданием офиса – конспирацию соблюдал. Плюхнулась на переднее сиденье, обвила его шею руками, взвизгнула радостно – и впрямь страшно соскучилась! Да за такую радость можно хоть чем пожертвовать, и недовольством шефа, и отложенными на потом делами, и даже под зад коленом стерпеть можно, если бы до этого дело дошло! Подумаешь, работа… Работу всегда можно найти, а любовь – вещица хрупкая, ее все время надо радостной эмоцией поддерживать, чтобы окрепла, в силу вошла. Даже и взвизгнуть можно, не сдерживая себя. Тем более Гоше нравится. Вон, поплыл в довольной улыбке.

Пока они с упоением целовались, гонимые ветром листья скользили по ветровому стеклу, будто пытались прикрыть влюбленных от людского глаза. Берегли, наверное. Еще бы. Такие сцены чаще весной случаются, это весна – время любви. А осень – грустное по всем канонам время. Только у них все вышло наоборот. Еще весной они не знали друг друга, были каждый сам по себе. Ангел в июне их друг к другу привел… И вот сентябрь! И любовь! И семья! И ничего, что мало знают друг друга! Кому какое дело, сколько они друг друга знают? Хватит им и того, что они друг друга чувствуют. А со знанием потом разобраться можно, по ходу дела. Да и не определяет знание сути любви.

– Гош, давай уедем отсюда, а? – выпутавшись из его объятий и воровато оглядываясь по сторонам, быстро проговорила Варя. – Боюсь, наши меня застукают. Я ж больной притворилась, нехорошо получится.

– А куда поедем? Квартиру смотреть или обедать?

– Ой, да, да, обедать! Я ужасно голодная! И утром не завтракала, только кофе выпила.

– Тогда в нашу любимую кафешку?

– Ага…

Гоша завел машину, тронулся с места. Осень крадучись побежала за ними, норовя бросить последнюю охапку желтизны вслед. Чудесной сухой желтизны, пронзенной солнечным светом и хрупко шелестящей, и горестно невостребованной в своем последнем отчаянии.

– Ужасно люблю осень, – тихо проговорила Варя, глядя в окно. – Мы всегда с мамой осенью в парке гуляем. А нынче она без меня и не ходит, бедная. Все дома сидит.

– У нее что, подруг нет?

– Да как-то не образовалось. Она у меня неправильная в этом смысле.

– Необщительная, что ли?

– Нет, не то… Наоборот, слишком открытая для общения, я бы сказала, наотмашь. То есть агрессивно-наивная. Сразу начинает про себя все рассказывать, стихи читать взахлеб. А таких людей боятся, с ними не дружат. Но в принципе она очень интересный человек. Читает много, классику в основном. И стихи… Сразу предупреждаю – не просто тебе будет с тещей, Гош.

– Да ладно, не пугай. Между прочим, у моей мамы тоже подруг немного. Но причина другая – она, наоборот, очень закрытая, очень… Вся в себе, редко кого близко подпустит. Хотя внешне – сама любезность и обаяние!

– Да, я уже поняла.

Они замолчали, одновременно вздохнув.

А город буйствовал осенью, слепил глаза мягким солнцем. На бульваре жгли листья, и в салон машины проник запах дыма, горьковатый и немного терпкий на вкус. А еще, пока ехали вдоль бульвара, листья бросались на ветровое стекло с отчаянием обреченных, будто молили о помощи.

– Странный нынче сентябрь, теплый и сухой, ни одного дождя не было, – тихо произнесла Варя.

– Так бабье лето вроде? – пожал плечами Гоша. – Так и должно быть?

– Ну да! В прошлый год весь сентябрь был холодным и дождливым! У нас еще шеф, помню, глупо шутил – какие, мол, бабы, такое и лето!

– А он что, женоненавистник?

– Да я бы не сказала…

– Пристает?

– А ты что, ревновать меня собираешься?

– Конечно. Я предполагаю, что я ужасно ревнивый.

– Предполагаешь?

– Ну да…

– А раньше никого не ревновал, что ли?

– Так я раньше и тебя не знал…

Они переглянулись, обменялись понимающими улыбками. Вдруг Варя чуть подпрыгнула на сиденье, заговорила быстро, указывая куда-то пальцем:

– Ой, давай вон там остановимся, у парка! Смотри, там столики стоят прямо на улице! Под липами. Не поедем в нашу кафешку, я здесь хочу. Смотри, как красиво! Хочу посидеть под липами!

– Ну под липами так под липами, как скажешь, – кивнул Гоша. – Сейчас припаркуемся где-нибудь.