Зима Джульетты

– Да, я, стало быть, Николай Степанович, – тяжело заговорил, будто камни переворачивал, Варин отец. – Только я сразу тебя должен предупредить, дорогой жених и без пяти минут муж, что денег на свадьбу не проси, нет у меня денег. Откуда? Я не бизнесмен и не олигарх, я вообще полгода без работы сижу, никуда устроиться не могу, в бюро по трудоустройству безработным числюсь. Нынче вообще честные работники не в цене, нынче не любят, когда им на ошибки указывают.

– Так, стоп! – с улыбкой выставил Гоша перед собой ладонь. – Позвольте вас перебить, Николай Степанович! Давайте сразу определимся – мы от вас ничего не хотим! Абсолютно! Может, наоборот, поможем чем-нибудь… Если захотите.

– А чего тогда звали, не понял? – коротко глянул Николай Степанович в суровое лицо жены, поджатое усмешливой гримаской. И, будто опомнившись, торопливо представил: – Это жена моя, Светлана Ивановна.

– Здрсть… – почти не разжимая губ, выдавила из себя женщина, неловким жестом оправляя голубой шарфик на шее.

– А это вот дочка моя от первого брака, Варвара, – немного заискивающе склонился к ней Николай Степанович, одновременно показывая ладонью на Варю. Ладонь была скукоженной, будто он милостыню просил.

Светлана Ивановна мотнула головой – под голубым шарфиком тоже мотнулась дебелая складка второго подбородка. Варя сидела ни жива ни мертва. И отчего-то старательно отводила взгляд от глаз-буравчиков Светланы Ивановны, будто боялась, что они пробуравят ее насквозь.

– Замуж, значит, собралась? – тоже уставился на дочь Николай Степанович.

– Да… – тихо подтвердила Варя.

– Однако припозднилась с годами-то, вроде неправильно это. Девушкам замуж-то раньше выходить полагается, если по-хорошему, – насмешливо проговорил Николай Степанович, явно испытывая облегчение после решения материальной стороны вопроса.

– А старые правила нынче отменены, Николай Степанович! – ответил за Варю Гоша. – Нынче чем позже, тем лучше.

– Да? И где ж такое прописано?

– Нигде не прописано, стихийно сложилось, – сказал Гоша.

– Да знаю, знаю… Нынче вас, молодых, не поймешь, совсем распоясались, никаких правил не признаете. Живете в блуде, детей рожаете в блуде…

– Мы не в блуде, Николай Степанович. Видите, жениться решили. Все по правилам, значит.

Голос у Гоши был самую чуточку насмешливым, будто он оставлял себе надежду на присутствие чувства юмора у Вариного отца. Хотя бы мало-мальского. Но по виду Николая Степановича понял, что надежду надо оставить. Бог с ней, с надеждой. Еще бы выпутаться как-то из неказистого обстоятельства, в которое Варю втравил.

– Ну, ладно… – солидно кивнул головой Николай Степанович. – Это хорошо, что собираетесь жить по правилам. А куда ты, к примеру, молодую жену поведешь, а, жених? Можно полюбопытствовать? Тещу теснить будешь или свое жилье есть?

– Нет, мы никого теснить не будем. Мы сами по себе.

– Значит, своя жилплощадь имеется? – настойчиво уточнил Николай Степанович.

– Да, имеется.

– Собственная жилплощадь или съемная?

– Собственная. Но я думаю, это не важно, правда? – начал слегка раздражаться Гоша. – Давайте лучше заказ сделаем, вон официантка идет!

– Да не утруждайся, мил человек, мы есть ничего не будем, в расход тебя не введем. Посидели, повидались, и хватит. Да и Светлане Ивановне некогда, ей во вторую смену идти надо, она в супермаркете продавцом работает, а там строго со временем-то. Не дай бог опоздать, сразу могут уволить. Где-где, а в торговле нынче порядки железные, так что не обессудьте.

Светлана Ивановна снова мотнула головой, подтверждая мужнины слова, и снова пришел в движение мягкий мешочек под голубым шарфиком. Вздохнув, женщина начала медленно подниматься со стула, опираясь ладонью о столешницу, другой же ладонью нанесла короткий удар мужу в плечо – вставай, мол, чего расселся. Удар получился сильным, почти боксерским. Но, видимо, Николай Степанович был привычен к подобному обращению, быстро встал со стула, заторопился с прощальной речью:

– Ну, вот и повидались, Варвара… Счастливо тебе замуж сходить. А наше дело стариковское, уж извини, что денег не дал. Сам бедствую, не знаю, как до законной пенсии дожить. У жены на шее сижу. Она работает целыми днями, а я дома хозяйничаю, стало быть. Борщи да постирушки.

– Да пошли уже! – снова поддала ему в плечо тяжелой ладонью Светлана Ивановна. – Опаздываю я! Расквасился тут, надо же! Зря только время потеряли.

Они двинулись к выходу, устранив со своего пути спешащую к их столику официантку. Хорошо еще, та первой уступила дорогу, иначе Светлана Ивановна и ей бы в плечо поддала.

– Ваши гости не будут обедать? – с улыбкой сожаления на лице пропела официантка.

– Нет, наши гости не будут обедать, – грустно покачал головой Гоша, виновато глядя на Варю.

– А вы?

– Гош, пойдем отсюда, а? – тоскливо произнесла Варя, глядя в окно. – Сейчас они уйдут, и мы тоже уйдем. Попроси, пусть пока воды принесут… Мне плохо что-то, трясет всю.

– Может, вам чаю принести? – сочувственно глянула на нее девушка-официантка. – Крепкого, сладкого чаю с лимоном? А лучше с коньяком или с ликером!