Зима гнева (СИ)

Хотя не плевать ли ему на тот Борхум? Будут его еще в одной стране ловить?

Да на здоровье! Хорошая репутация – повод немножечко поднять гонорар. Это на Валежного он, считай, даром работает. А если кто другой…

Митя искренне считал себя высококлассным специалистом. А стало быть и высокооплачиваемым.

Анна, Россия.

– Куда мы идем?

– В церковь, Кира.

– А на… – Кира покосилась на Анну, вздохнула, и мужественно закончила фразу не так, как собиралась. – какого карпа чешуя?

Борис Викторович погрозил дочери пальцем.

– Я тебе повыражаюсь!

– Папс, ты объясни, на чешуя мне это надо?!

Борис Викторович вздохнул.

– Лиза просила сходить с ней на службу.

– Там будут для "Космо" снимать? Или чего?

– Цыц! – Борис Викторович треснул кулаком по столу. – Изволь не ерничать по этому поводу! Мала еще!

– Паспорт имею, детей иметь могу! Ань, че за фигня? Какого я должна вставать с утра и переться за тридевять земель, да еще одетой, как чмо?! Чего я там забыла?

Анна едва удержала тоскливый вздох. Она бы в храм сходила. Но… ей, наверное, и нельзя. Она же… в каком-то смысле она посвящена Хелле. И вряд ли богине понравится визит ее вассала в чужой храм. Лучше не нарываться.

– Кира, если захочешь, я составлю вам компанию. В храм не пойду, но полагаю, мы найдем чем заняться.

– Урррааа! – обрадовалась Кира. – Ауч!

Борис Викторович поднял брови.

– Анна, почему вы не пойдете в храм?

Анна помолчала пару минут. Сформулировала.

– Я знаю, что Бог есть. Что он – Творец всего сущего. Зачем мне посредники? Я и так знаю, что он меня услышит.

– Ауч! – второй раз показала Кира. С ее точки зрения – отмазка была убойной.

Борис Викторович хмыкнул.

– Так принято…

– Какой смысл карабкаться наверх, чтобы потом подчиняться общим правилам? – Анна подняла брови. – Мне казалось, что правила должны устанавливать вы, а остальные глядеть на вас.

– Хм…

Крыть было нечем, и Борис Викторович зашел с другой карты.

– Вы не хотели пойти в юридический? Анна?

– Мне и в лесу неплохо, – парировала Анна.

– И разных подлизок там нет, – пробурчала Киира. И тут же приняла невинный вид. – Что, пап?! В лесу подлиз не водится. А ты о ком подумал?

– Выпорю.

– Главное рогами не забодай, – подсказала вредная девчонка. Увернулась от затрещины и вылетела из комнаты, хохоча во все горло.

– Поганка! – выдохнул Борис Викторович.

Анна пожала плечами, и налила ему мятного напитка из графина.

– Не переживайте. Возраст такой.

– Возраст… Анна, это еще вам спасибо! Если б не вы, она вообще бы с цепи сорвалась. Вы на Киру хорошо действуете.

– Она замечательная. А я просто стараюсь научить ее… лицемерить, – грустно вздохнула Анна.

– Без этого в нашей жизни никак. Когда вы сына забираете?

– Послезавтра.

– Вот и отлично. Комнаты готовы?

– Все готово. Спасибо, Борис Викторович, – Анна впервые улыбнулась по-настоящему. Искренне, всей душой, глазами, не просто изобразила вежливый оскал, а засветилась, словно солнышко.

Ее сын, ее ребенок скоро будет рядом!

Что еще надо для счастья!?

Ничего!

Борис Викторович только рот открыл. И как это бабам удается? Стояла этакая строгая селедка, почти как Мэри Поппинс, и вдруг…

Бывает такое.

Словно внутри человека искра зажигается. И ты его видишь.

Ты его и раньше каждый день видел, но вот именно здесь и сейчас… да… Бизнесмен был вынужден признать, что объективно… Анна ведь красивее Лизы.

Даже не так.

Есть картинка и есть картина. Постер и Веласкес. Конечно, на постер вы будете смотреть чаще, но приглядитесь к Веласкесу – и глаз не оторвете. Вот Лиза… она холеная, ухоженная, яркая, вся в драгоценностях, но если Анну приодеть и отманикюрить… в ней нечто другое.

Порода.

Вот то самое, с кости и крови… и откуда что взялось? Мужчина откашлялся, скрывая смущение.

– Анна, а почему вы не идете в церковь? Мне казалось, что вы верующая?

Анна пожала плечами.

Честно говоря, она даже крест не носила. Яна его отродясь не надевала, а Анне как-то и в голову не пришло… символ Творца – квадрат. Четыре угла, как четыре стихии, и в нем круг – земля.

– Я верующая.

– Ну и… почему?

– Потому что я точно знаю – Творец создал наш мир. Я уверена в существовании бога. Зачем мне посредники? Или храмы? Бог во мне, со мной, рядом – в любую минуту. Что мне даст этот визит?

Поскольку Борис Викторович и сам не знал, мужчине осталось пожать плечами.

– Не люблю лицемерить, – честно сказала Анна. – Лучше не ходить вообще, чем стоять в храме, а думать о своих делишках. Гадко это… если у меня будет настроение молиться, мне и поляна подойдет. И что угодно. – Анна подозревала, что Хелла ее отовсюду услышит. Но не озвучивать же это вслух?

– Главное, вслух этого не говорите.

– Почему?

– Пришьют оскорбление верующих.

– Пастуха всегда оскорбляет баран, который не идет в общем стаде.

– Вот и не стоит подставляться под кнут. Ас Кирой поговорите, ладно?

– Обещаю.

Анна обещала с чистой душой. Она же не уточняла, о чем она будет говорить с девочкой?

Русина, предгорья Ферейских гор.

Они пришли на рассвете.

В час волка, когда всем безумно хочется спать, когда туман скрадывает шаги, когда еще не выпала роса, когда ночь только уступает свои права…

Они пришли.