Зима гнева (СИ)

Валежный не собирался класть солдат просто так. И не стоял у него сейчас над душой генштаб, и не разрабатывали планы операций люди, которые не знали обстановку на фронте, а войну последний раз видели лет сорок назад. И то сказать – на картинках!

Генералы у Петера были такие, что их бы врагам загнать! Даже с доплатой! И – жить спокойно. Эти что хочешь угробят и кого хочешь.

Сейчас Антон разрабатывал все сам. И план на нем, и война, и ответственность… и пусть! Он справится! Обязан!

Каждый солдат должен понимать свой маневр. А потому были проведены учения. Было разъяснено всем и каждому, и их место, и их действия. И солдаты старались. Те, кто живет рядом с Ферейскими горами многое могли припомнить.

Сожженные дома, уведенных людей, убитых близких… да и тот же украденный скот?

Ерунда?!

А ты прокорми мальцов-то в зиму! Без коровушки! Пару детей похоронишь – тогда поймешь.

Аул был окружен со всех сторон. А в качестве "приветствия" на площади взорвали петарду. Боевой заряд Валежному жаба не подписывала расходовать, а фейерверков для торжественных случаев запас был. Пусть и польза будет.

Если кому-то случалось кинуть мышь в комнату с десятком дам… вот, это там и началось.

Беготня, крики… пара выстрелов прозвучала, но как-то вяло и неуверенно. Обычно фереи ходили в набеги. И не привыкли, чтобы приходили К НИМ. Валежный собирался сломать стереотипы… он ведь предлагал! Если бы Петер его послушался… но видите ли – это негуманно!

А своих людей хоронить, понятно, очень гуманно! Мировая общественность одобрит!

И ведь действительно – одобрит! Чем Русине хуже, тем им, сволочам, лучше! Подарить бы им фереев! Вывезти – и высадить в Ламермуре! Вы их хотели?

Расхлебывайте!

Любите, целуйте, цивилизуйте под себя… а куда это вы убегаете? Такое предложение – и вам не нравится? А почему?

Фереи бегали и орали. Солдаты ловили их и сгоняли их в центр аула. Вежливо, никого даже не убили… пара пинков не в счет… и орать тут незачем! А то сейчас еще добавим…. До наступления тишины.

Особого сопротивления не было, все е, молодняк ушел в набег, там и полег. А те, кто постарше… у них другие инстинкты. Не кровь потешить, а семью сберечь. А тут же дети! Старики, женщины, за ними приглядеть надо, чтобы не затоптали в суматохе…

Валежный смотрел.

Да, вот в таком виде фереи ничем не напоминали гордых жителей гор. Скорее курятник, в который от души закинули с десяток хорьков. Конечно, женщин и детей жаль. Но… не он первый начал. Генерал откашлялся и выступил вперед.

– Несколько дней назад ваши люди напали на мое войско. Трусливо и подло, они пришли ночью – и ночь приняла их. Вот их оружие.

Повинуясь взгляду Валежного, два поручика вытащили плащ, развернули… на землю посыпались кинжалы.

Завыли женщины.

Кинжал у горца можно отобрать только вместе с жизнью… они все поняли. Только вот жалко их Валежному не было. Окажись в плену – и местные фурии мигом раздерут тебя на кусочки. Русинские рабы – здесь обычное дело. Только недолгое…

Года два, много – три. Больше эти несчастные не выживают.

– Молчать…

Голос был тихий, но бабы действительно замолчали, не успев загнать себя в истерику. Поняли – могут и огрести. Больно…

– Так будет с каждым, кто придет на нашу землю. А чтобы вы хорошо запомнили… Сидоров, начинай!

Мужчина с неприметным лицом, словно бы со стертыми чертами, кивнул и направился куда-то в сторону домов. Следом за ним несли тяжелый ящик солдаты. Даже покряхтывали от его веса. Но – терпели.

– Даю вам полчаса, чтобы убраться из селения. Любой, кто возьмется за оружие, будет расстрелян на месте. А селение я сейчас снесу с лица земли.

Шум, который поднялся вслед за этими словами…

Фереи выли, кричали, голосили… Валежный даже поверил бы их горю. Если б не знал, что в соседних селениях их примут с радостью. Найдутся родные…

Обязательно найдутся. И перезимуют… ну а кто помрет – судьба. Они русинов не жалели.

Шум не прекратился, но из толпы фереев вышел старейшина. Один из.

Некогда высокий, а сейчас сгорбленный от времени, опирающийся на палку, с длинной белой бородой, с умными и ясными темными глазами.

– Что мы можем сделать, тор, чтобы вы оставили нас в покое?

– Ничего, – отрезал Валежный. – Вы посылали отряды грабить и убивать. Вы жгли и разрушали наши дома, убивали и уводили в плен наших людей. Теперь все вернулось к вам. Творец справедлив.

Старейшина так явно не считал.

– Воин, ты мудр и справедлив. Не надо оставлять без крова детей и женщин. Сколько из них замерзнет? Сколько погибнет зимой без дома?

Валежный едва не расхохотался старому негодяю в лицо.

– Старик, сколько жизней русинов на твоей совести?

– Я стар и готов ответить за свои грехи.

– Да неужели? А за грехи своих внуков? Правнуков? Тех, кого ты послал убивать и грабить? Или ты думаешь, что в предгорьях нет ни детей, ни женщин? Что в наших селениях живут одни мужчины? Что бы сделали твои внуки, услышав твои слова? От русина?

Что-что… да убили бы! Еще бы и помучили. И старейшина это отлично знал.

– Тор, возьми наши жизни, но пощади селение!

Валежный качнул головой.