Зима, которой не было (СИ)

— Я виновата настолько, что должна буду просить прощения до конца времен. Как всегда я опростоволосилась и обидела этого человека. Но как сделать это так, чтобы раз и все — он простил?

— Ключевое слово — «хочу».

— Хочу… — задумчивым полушепотом произнесла я. Все, что всегда действительно хотела — чтобы меня оставили в покое. А сейчас мои желания как-то кардинально поменялись в сторону социума. Это было странно и приятно одновременно. — И как мне это поможет?

С важным видом отец сделал глоток, затем, растягивая время, медленно вернул чашку на место и откашлялся.

— Тебе нужно сделать так, чтобы он почувствовал твое желание. Такие слова, как «прости», «извиняюсь» и «мне жаль», не подойдут. Если ты впрямь чувствуешь себя виноватой, то говорить будет сердце — «я хочу попросить прощения». Вот, что стоит сказать.

— С каких пор ты романтик? — лукаво улыбнулась я, допивая чай. Мне стало немного легче.

— С моей работой легко стать что романтиком, что психом.

Видимо, на твое окружение это тоже распространяется.

— Ладно, — я почувствовала жгучее желание побыть в одиночестве. — Я пойду. Спасибо, что выслушал.

— Ева, — произнес мой собеседник, едва я дошла до дверного проема. Я обернулась, встретившись с ним глазами. Такими же глазами, как у меня.

— Сейчас с тобой говорил не психолог, а твой отец. Я люблю тебя.

Я сделала глубокий вдох, подавила спазм в ногах и выпалила в ответ:

— Я тоже люблю тебя, папа!

***

В общем, несколько последующих дней я ходила как выжатый лимон. Точнее, таким образом я выглядела почти всегда, но этот период был особенным — на моей цитрусовой сущности испробовали самую мощную соковыжималку. Синяки под глазами и постоянный рой кучи мыслей в голове выдавал во мне девушку с печальной историей. Особенно заметен был на моем лице горький мыслительный процесс — только ленивый в классе не подошел и не спросил, почему я смотрю в одну точку. Кроме двух девчонок, которые, кажется, меня стали презирать. Те самые, что вызвались побыть моими подружками в начале этого семестра. После того, как я сблизилась с Лесей, их общество мне стало в тягость, а они, кажется, на меня теперь точат зуб. Я методично «слилась», вечно ссылаясь на занятость, и они, похоже, немного оскорбились.

— Лаврентьева! — окликнула меня учительница русского. Меня словно включили в розетку: я дернулась, разлепила веки и подлетела к ее столу. Вокруг шумно общались одноклассники — урок еще не начался.

— Что-то не так? — поинтересовалась я, оттянув удушающий ворот лимонной рубашки.

— Во-первых, — начала она, пальцем подцепив мое железное колье в виде терновой ветви, — это не для школы, а для дискотеки. Во-вторых, я вновь удивлена твоим сочинением. Приятно удивлена.

— Правда? — поинтересовалась я без особенной радости и тут же отстранилась, чтобы она вновь не начала меня трогать. Краем глаза я заметила пару одноклассников, которые, кажется, смотрели в мою сторону, что-то обсуждали и смеялись.

Нет. Именно кажется.

Я вновь обратила взгляд к учительнице, как за спиной почувствовала сразу несколько глаз. Обернувшись, я увидела, как компания девочек смеется. И явно надо мной. Возможно, к спине приклеилась какая-нибудь ерунда. Я пошарила по ней ладонью, но ничего не было.

-..на конкурс, Ева, — донеслось до меня. — Ты слышишь вообще?

— Да, — кивнула я, делая вид, что пытаюсь вспомнить тему разговора, но вместо этого краем глаза я наблюдала за собственным классом. Ученики смотрели то на экраны своих телефонов, то на меня, злорадно и удивленно хихикая.

— Да, согласна, конечно, — дабы отвязаться, ответила на все просьбы я и тут же отстранилась от учительского стола под возмущенный возглас о том, что она еще даже не договорила.

Я стояла у доски, растерянно глядя на свой класс. А все остальные глядели на меня. Я так и не успела стать здесь «своей», но никогда не жаловалась на дурное отношение. Большинство присутствующих казалось мне заурядным — я даже имен некоторых не помнила. Но сейчас все было по-другому. Я словно заново взглянула на одноклассников. На чьих-то лицах была усмешка, на чьих-то — осуждение.

— Лаврентьева, не думал, что ты на такое способна, — выкрикнул один из парней.

— На что? — озлобленно поинтересовалась я. Тот таинственно пожал плечами. Видимо, не хотел говорить прилюдно. Класс залился смехом.

С раздражением я покинула душное помещение, едва совладав с искушением хлопнуть дверью. Сейчас ненавидела своих одноклассников, хотя научилась относиться к ним нейтрально. Но странности на этом не закончились. Пара людей, которых я вообще не знала, что-то улюлюкала мне в спину. Я обернулась, и парень из параллельного класса мерзко улыбнулся. Я спешно зашла в туалет и едва хотела включить воду, как услышала разговор за поворотом.

— Ты уверена, что это она?

— Вообще-то нет, но кто знает. Я никогда не общалась с ней.

— Она новенькая. Кто бы знал.

Странная ситуация сводила с ума. Казалось, что я попала в дурной сон. Все что-то знали, а я единственная — нет. И больше всего удручало то, что это касалось именно меня.