Зима мести и печали

Альбина была любовницей Принца еще при жизни Марго, а теперь открыто водворилась в коттедже, высокая, гибкая, с длинным бесстрастным лицом и опасной грацией змеи. Она – полноправная хозяйка дома.

– Я, наверное, выгляжу идиотом, – неловко усмехается Принц. – Часами треплюсь с несостоявшимся стихоплетом.

– Почему? – улыбка откровеннее вьется по губам Альбины. – Ты завел придворного шута. Так поступали все монархи.

По ядовитому презрению, с каким она выговаривает слово «шут», можно догадаться, как она ненавидит Щербатого, как ревнует к нему любовника. На секунду Принц приходит в смятение, вдруг осознав, что эта женщина неуклонно берет над ним верх. Прежде она вела себя как раба, стараясь угодить его желаниям; сейчас в ней пробуждается властность жены. Он все больше повинуется ей, точно его околдовали. «Захочу, вышвырну тебя к чертовой матери, – со злостью думает он, – посмотрим, что тогда запоешь!» И угрюмо понимает, что не сделает этого, она поработила его навсегда.

* * *

Из окон квартирки, что снимают они на пятом этаже «хрущевки», виден вход в университет. С расстояния около двух сотен метров старинное, замысловатой архитектуры здание выглядит почти кукольным, а его массивные двери – игрушечными.

Квартирка – место их встреч наедине. Здесь они почти не разговаривают, только жадно наслаждаются друг другом. Потом лежат без сил, обмениваясь односложными фразами. Надевают наушники, включают плееры и, слегка покачивая головами и подпевая, слушают рок, испытывая наркотический кайф.

Сейчас они уже одеты и собираются уходить.

– Когда поженимся? – спрашивает подругу Илья.

– Нетерпеливый какой. Рано еще. К тому же это почти ничего не изменит. Мы и так вместе.

– Не хочу прятаться. Надоело.

– А придется, – жестко отрезает она. – Наши папашки были кровавыми ублюдками, их жалеть не стоит. Но нам надо повременить, Илюшечка. Зачем привлекать к себе внимание? Складывается даже лучше, чем я предполагала. Твоему брату не до тебя, сейчас ему собственную шкурку спасать надо, так что мне осталось только обработать мать. Я безумно люблю тебя, Илюша, ты – все, что у меня есть.

Они целуются, долго не отрываясь друг от друга, и Илья в который раз смиряется.

В детстве он не знал отца. Когда Царь сидел в тюрьме, ему твердили, что тот в командировке («В Царьграде», – с лукавой усмешечкой говорила мать). Потом Царь появился в семье – чужой человек, властный, самоуверенный и грубый; Илья боялся и ненавидел его. Мать раздражала Илью невежеством, примитивной хитростью, приземленной практичностью. Он стыдился своих родителей. Затем мать исчезла, ее место заняла пустая деваха, вызывавшая в нем презрение и брезгливость.

Настоящей матерью, строгой, понимающей, нежной, любимой стала для него Кира. Она даже не смысл его жизни, а сама жизнь.

Они порознь выходят из подъезда и отправляются на занятия.

* * *

День начался тревожно и нервно. За завтраком Принц наорал на горничную, что бывало крайне редко, с прислугой он старался держаться корректно. Сегодня ему – впервые за несколько дней – предстояло выйти из коттеджа в открытый мир, где, возможно, его ждал убийца.

Он никогда бы не покинул коттедж, но губернатор, который отправлялся во Францию, прихватив с собой местных крупных бизнесменов, включил его в состав делегации. Принц не мог отказаться от столь лестного приглашения и тем самым надолго лишиться расположения власти. Это всемогущий Царь был с хозяином области на «ты», поговаривали даже, что их связывали некие темные делишки, а ему, Принцу, губернаторскую благосклонность надо еще заслужить.

К тому же он представляет, что произойдет, если о его отказе разнюхают пронырливые репортеришки. Когда газетенки, работавшие на его врагов, прямо намекали, что Принц – безжалостный убийца Царя, а затем и Кота, это было еще терпимо. Но обвинений в трусости, в смертельной боязни выйти из коттеджа под пулю киллера он допустить не может – и невыносимо страдает, распяленный между ужасом и гордыней.

Рядом с ним нет никого, кому бы он мог признаться, что все его сильное тело сковано животным страхом. Даже любовнице не открывает Принц свою пугливо сжавшуюся душу, чтобы не выглядеть в глазах Альбины трусливым ничтожеством и дать повод презирать его. Только жадно целует на прощание и обещает привезти подарок из Парижа.

Потом бросает Щербатому:

– Собирайся, поедешь со мной. Проводишь.

Сам он уже одет, на его коричневый в тонкую полоску пиджак накинуто черное пальто.

– Я сейчас, сейчас… – шепелявя, бормочет поэт и торопливо напяливает болотного цвета куртку с капюшоном.

Они выходят под чистое утреннее небо. На расчищенной дорожке перед коттеджем лежат тени от голубых елей. Шофер распахивает перед Принцем дверцу черного «роллс-ройса». Магнат усаживается, следом влезают Щербатый и два телохранителя. Длинная машина, блестя на разгорающемся солнце, трогается с места, за ней пускается в путь бежевый «шевроле» с тремя вооруженными охранниками.

– А ну подвинься, – раздраженно цедит Принц поэту. – Навалился, как медведь.